Читаем Страсти в нашем разуме полностью

То же самое, конечно, относится и к распределению денежных доходов, на которое опирается участие в рынках обычных товаров и услуг. Большинство экономистов не выдвигают требований о справедливом распределении капиталов на любом из изучаемых ими рынков. Их требования сосредоточены на эффективности и принимают приблизительно следующую форму: для данного распределения капиталов свободная торговля между стремящимися удовлетворить свои интересы индивидами будет максимизировать благосостояние. Под «максимизацией благосостояния» экономисты полагают, что не существует никакого альтернативного порядка, который бы улучшил положение одного человека, не навредив при этом другим.

Брачный рынок Беккера стремится быть эффективным именно в этом специфическом смысле. От него не ожидают справедливости. Но если мы отставим в сторону озабоченность распределением капиталов, мы откроем, что на нем тем не менее соблюдается некоторая приблизительная справедливость. Тот или иной объем капитала на брачном рынке, в конце концов, позволяет приобрести только нечто ограниченное: если кто-то хочет жениться на хорошеньком личике, ему придется смириться с тем, что других привлекательных черт будет меньше. Таким образом, есть определенное преимущество в том, чтобы обращать больше внимания на внутренние черты, чем на прямой нос или гладкую кожу. С таким же объемом капитала человек может «приобрести» более разумного, умного и заботливого партнера. И напротив, тому, кто более озабочен внешними данными, придется смириться с тем, что эти качества будут представлены слабее[160].

Экономические детали поисков перспективного брачного партнера интересны и сами по себе, поскольку часто затрагивают вопросы сигнализирования, о которых мы говорили в главе V.

Как и у жабы, которой приходится оценивать размеры своих соперников в темноте, проблема здесь в том, что многие важные черты с трудом поддаются наблюдению. На рынке отношений умелый клиент будет искать поведенческие сигналы, которые на них указывают. В главе V мы видели: чтобы сигнал был эффективен, его подделка должна быть слишком дорогостоящей. Кто-то, кто ищет, предположим, очень дисциплинированного партнера, должен, таким образом, проявлять особый интерес к людям, способным пробежать марафон менее чем за два с половиной часа.

Даже степень интереса к потенциальному партнеру, которую демонстрирует человек, иногда говорит о многом. Граучо Маркс сказал однажды, что не вступил бы в клуб, который принял бы его в свои члены. Следование такой стратегии в поисках отношений, очевидно, может привести к фрустрации. И все-таки в словах Граучо Маркса была доля истины. Могут быть веские основания избегать слишком горячего претендента. Если он действительно так привлекателен, как кажется, откуда такая горячность? Подобное отношение часто указывает на неблагоприятные проявления качеств, с трудом поддающихся наблюдению. Свойства эффективных сигналов, следовательно, неопровержимо показывают, почему определенная — до известных пределов — застенчивость на рынке отношений имеет столь важное адаптирующее значение.

Те же самые свойства кое-что говорят нам об институциональных порядках, посредством которых люди ищут партнеров. Часто звучат сетования, что в условиях современного города людям, плотно занятым на работе, трудно познакомиться с кем-либо для выстраивания «далеко идущих» отношений. В ответ коммерческие службы знакомств предлагают соединять друг с другом людей с внешне очень похожими вкусами и интересами. Клиенты этих служб, как предполагается, могут сэкономить время, дабы не тратить его на знакомство с теми, с кем у них мало общих интересов. Они также могут избежать неопределенности и знать наверняка, что потенциальный партнер действительно желает познакомиться. Но даже с учетом того, что услуги коммерческих служб знакомств и впрямь иногда приводят к свадьбе, эту инвестицию следует счесть плохой. Явная причина этого в том, что, сами того не желая, службы знакомств работают как устройство отбора, идентифицирующее людей, у которых есть проблемы с завязыванием отношений. Бесспорно, порой проблема лишь в том, что человек слишком занят. Но очень часто она становится результатом личностных проблем или других трудностей, еще более тревожных. С людьми, пользующимися услугами служб знакомств, и в самом деле проще познакомиться, как это утверждают рекламные объявления. Но теория сигнала говорит, что в среднем это знакомство менее ценное.

<p>ЛЮБОВЬ КАК ИРРАЦИОНАЛЬНАЯ СИЛА</p></span><span>

Модель обмена применительно к близким отношениям заставляет многих непосвященных озадаченно чесать в затылке. Неужели теоретики обмена серьезно так думают? Их взгляды совершенно расходятся с традиционными представлениями о любви. В романе «Клеа» Лоуренс Даррелл предлагает следующую картину:

Перейти на страницу:

Все книги серии Экономическая теория

Зомби-экономика
Зомби-экономика

В книге известного австралийского экономиста Джона Куиггина предлагается критический анализ системы экономических и политических идей («великое смягчение», гипотеза эффективного рынка, теория динамического стохастического общего равновесия, «обогащение сверху вниз» и приватизация), сложившейся в последние три десятилетия и сыгравшей, по мнению автора, определяющую роль в наступлении недавней Великой рецессии. Куиггин показывает, что, несмотря на теоретическое и практическое опровержение этих идей, они будут сохранять доминирующее положение в экономической науке и экономической политике до тех пор, пока не сформируется комплекс убедительных альтернативных идей.Написанная доступным языком, эта провокационная книга представляет интерес не только для экономистов и политологов, но и для широкого круга читателей.

Джон Куиггин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Институты и путь к современной экономике
Институты и путь к современной экономике

Принято считать, что существующие различия в экономике, политике и обществе отражают влияние различных институтов. Но среди экономистов, политологов и социологов нет единого мнения о том, что представляют собой институты, какие силы влияют на их сохранение и изменение и как мы можем повлиять на институциональное развитие. Эта междисциплинарная книга предлагает понятие институтов, которое объединяет внешне противоположные направления институционального анализа в социальных науках. В ней используется единый подход к изучению происхождения и сохранения институтов, их изменения и влияния предшествующих институтов на последующие.Достоинства этого подхода демонстрируются при помощи сравнительных исследований институтов в средневековом европейском и мусульманском мире. Этот сравнительный анализ институциональных оснований рынков и государств и их динамики также способствует пониманию функционирования современных экономик. Он показывает своеобразие европейских институтов и объясняет, как и почему они привели к возникновению современной экономики, поддерживая обезличенный обмен, эффективные государства и использование знаний.

Авнер Грейф

Обществознание, социология
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом

Известный британский экономист Дайана Койл прослеживает историю искусственного, абстрактного, сложного, но важнейшего статистического показателя – ВВП – от его предшественников в XVIII–XIX вв. до его изобретения в 1940-х годах, послевоенного «золотого века» и сегодняшнего дня. Читатель узнает, зачем был изобретен этот стандартный инструмент измерения величины экономики, как он менялся на протяжении десятилетий и каковы его сильные и слабые стороны. В книге объясняется, почему даже самые незначительные изменения в ВВП могут определять исход выборов и влиять на важные политические решения. В заключительной главе автор убедительно показывает, что ВВП был хорошим показателем для экономики XX в., но становится все менее подходящим для экономики XXI в., в которой определяющую роль играют инновации, услуги и нематериальные блага.

Диана Койл

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное