Читаем Страсти в нашем разуме полностью

Поскольку время и другие ресурсы дефицитны, как правило, нецелесообразно смотреть каждую пустую квартиру и встречаться с каждым потенциальным жильцом. Посмотрев лишь небольшую выборку, люди, ищущие квартиру, могут составить себе представление, какие имеются квартиры и по каким ценам. Точно так же хозяева могут получить представление об основных типажах имеющихся арендаторов, не встречаясь с каждым из них.

Опираясь на свои оценки релевантных типов, хозяева и жильцы могут разумно выбрать пороговые значения, на которых заканчиваются их поиски. Как только появляется достаточно хороший жилец или квартира, нецелесообразно продолжать поиски. Пороговое значение, которое в данном случае определяет «хорошее», естественно, зависит от обстоятельств. Те, у кого много свободного времени, вполне возможно, захотят искать квартиру дольше остальных. Точно так же хозяева, сдающие полностью обставленную квартиру со множеством хрупких вещей, захотят получше узнать потенциальных арендаторов.

Каковы бы ни были обстоятельства каждого отдельного соискателя, как только ему попадается пороговый уровень качества, ему рациональнее остановиться. Это верно даже несмотря на то, что в случае жильца наверняка где-нибудь найдется квартира еще лучше, и даже несмотря на то, что в случае хозяина где-нибудь наверняка существует жилец, одновременно и более ответственный, и готовый больше заплатить.

Союз между жильцом и хозяином не заканчивается, когда они нашли друг друга. Стандартная практика включает в себя дополнительный шаг: подписание договора об аренде, формальный контракт, фиксирующий арендную плату и другие условия на определенное время. Откуда такое обязательство? Если бы обе стороны были убеждены, что нашли лучший из возможных вариантов, договор об аренде не понадобился бы. У жильца не было бы стимула съезжать, а у хозяина — выселять его. Проблема в том, что ни одна из сторон не имеет такой уверенности. Согласившись въехать, жилец может найти гораздо более выгодный вариант, а если он его примет, то хозяину придется заново начинать затратные поиски. Жилец сталкивается с похожим риском.

Для жильцов под угрозой оказываются не только затраты на поиск. Очень часто жилец может захотеть приспособить жилье к своему вкусу. Стоимость краски, занавесок и другой отделки для него вполне окупится, если он сможет остаться в квартире на длительный срок. Но он не будет готов вносить эти усовершенствования без защиты, которую дает договор аренды.

И хозяин, и жилец понимают, что они получили бы менее выгодную сделку, если бы каждый по-прежнему без ограничений преследовал свою выгоду. Жилец был бы не готов заплатить такую арендную плату без гарантий, которые дает договор об аренде, а хозяин не согласился бы принять меньшую сумму. Таким образом, у них обоих есть очевидный материальный стимул ограничивать свои варианты. Они сталкиваются с проблемой обязательства знакомого рода. Хозяин готов отказаться от возможности выставить за порог своего жильца, как только появится жилец получше. Точно так же жилец готов отказаться от возможности съехать в тот момент, когда появится квартира получше. Неограниченный рациональный выбор приведет к худшему результату для них обоих. Договор об аренде — не самый лучший способ решить проблему обязательства, но он работает достаточно хорошо.

<p>ПРОБЛЕМА ОБЯЗАТЕЛЬСТВА НА РЫНКЕ ОТНОШЕНИЙ</p></span><span>

Параллели между рынком съемного жилья и рынком личных отношений ясны. В модели обмена каждый участник рынка отношений ищет наилучшего партнера, которого позволяет получить его капитал. Информация о потенциальных партнерах, как всем прекрасно известно, неполна — еще более неполна, чем на рынке жилья. Даже если человек точно знает, что он ищет, многие важные черты все равно выявить непросто.

Вывод, который можно отсюда сделать, состоит в том, что исчерпывающий поиск, даже если он физически возможен, был бы экономически расточительным. Как и на рынке съемного жилья, те, кто ведет поиск на рынке отношений, используют ограниченную выборку, чтобы составить представление о распределении имеющихся потенциальных партнеров. Сигналы, о которых мы говорили ранее, могут играть важную роль. На основе своих оценок соответствующих распределений соискатели выбирают пороговый уровень качества. Наконец, заключается союз двух соискателей, которые соответствуют пороговым значениям или превосходят их. Как и в случае съемного жилья, каждая сторона в целом будет ощущать, что где-нибудь есть партнер получше. Но опять-таки дальнейшие поиски не окупаются.

Перейти на страницу:

Все книги серии Экономическая теория

Зомби-экономика
Зомби-экономика

В книге известного австралийского экономиста Джона Куиггина предлагается критический анализ системы экономических и политических идей («великое смягчение», гипотеза эффективного рынка, теория динамического стохастического общего равновесия, «обогащение сверху вниз» и приватизация), сложившейся в последние три десятилетия и сыгравшей, по мнению автора, определяющую роль в наступлении недавней Великой рецессии. Куиггин показывает, что, несмотря на теоретическое и практическое опровержение этих идей, они будут сохранять доминирующее положение в экономической науке и экономической политике до тех пор, пока не сформируется комплекс убедительных альтернативных идей.Написанная доступным языком, эта провокационная книга представляет интерес не только для экономистов и политологов, но и для широкого круга читателей.

Джон Куиггин

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература
Институты и путь к современной экономике
Институты и путь к современной экономике

Принято считать, что существующие различия в экономике, политике и обществе отражают влияние различных институтов. Но среди экономистов, политологов и социологов нет единого мнения о том, что представляют собой институты, какие силы влияют на их сохранение и изменение и как мы можем повлиять на институциональное развитие. Эта междисциплинарная книга предлагает понятие институтов, которое объединяет внешне противоположные направления институционального анализа в социальных науках. В ней используется единый подход к изучению происхождения и сохранения институтов, их изменения и влияния предшествующих институтов на последующие.Достоинства этого подхода демонстрируются при помощи сравнительных исследований институтов в средневековом европейском и мусульманском мире. Этот сравнительный анализ институциональных оснований рынков и государств и их динамики также способствует пониманию функционирования современных экономик. Он показывает своеобразие европейских институтов и объясняет, как и почему они привели к возникновению современной экономики, поддерживая обезличенный обмен, эффективные государства и использование знаний.

Авнер Грейф

Обществознание, социология
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом
ВВП. Краткая история, рассказанная с пиететом

Известный британский экономист Дайана Койл прослеживает историю искусственного, абстрактного, сложного, но важнейшего статистического показателя – ВВП – от его предшественников в XVIII–XIX вв. до его изобретения в 1940-х годах, послевоенного «золотого века» и сегодняшнего дня. Читатель узнает, зачем был изобретен этот стандартный инструмент измерения величины экономики, как он менялся на протяжении десятилетий и каковы его сильные и слабые стороны. В книге объясняется, почему даже самые незначительные изменения в ВВП могут определять исход выборов и влиять на важные политические решения. В заключительной главе автор убедительно показывает, что ВВП был хорошим показателем для экономики XX в., но становится все менее подходящим для экономики XXI в., в которой определяющую роль играют инновации, услуги и нематериальные блага.

Диана Койл

Зарубежная образовательная литература, зарубежная прикладная, научно-популярная литература

Похожие книги

Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше
Лучшее в нас. Почему насилия в мире стало меньше

Сталкиваясь с бесконечным потоком новостей о войнах, преступности и терроризме, нетрудно поверить, что мы живем в самый страшный период в истории человечества.Но Стивен Пинкер показывает в своей удивительной и захватывающей книге, что на самом деле все обстоит ровно наоборот: на протяжении тысячелетий насилие сокращается, и мы, по всей вероятности, живем в самое мирное время за всю историю существования нашего вида.В прошлом войны, рабство, детоубийство, жестокое обращение с детьми, убийства, погромы, калечащие наказания, кровопролитные столкновения и проявления геноцида были обычным делом. Но в нашей с вами действительности Пинкер показывает (в том числе с помощью сотни с лишним графиков и карт), что все эти виды насилия значительно сократились и повсеместно все больше осуждаются обществом. Как это произошло?В этой революционной работе Пинкер исследует глубины человеческой природы и, сочетая историю с психологией, рисует удивительную картину мира, который все чаще отказывается от насилия. Автор помогает понять наши запутанные мотивы — внутренних демонов, которые склоняют нас к насилию, и добрых ангелов, указывающих противоположный путь, — а также проследить, как изменение условий жизни помогло нашим добрым ангелам взять верх.Развенчивая фаталистические мифы о том, что насилие — неотъемлемое свойство человеческой цивилизации, а время, в которое мы живем, проклято, эта смелая и задевающая за живое книга несомненно вызовет горячие споры и в кабинетах политиков и ученых, и в домах обычных читателей, поскольку она ставит под сомнение и изменяет наши взгляды на общество.

Стивен Пинкер

Обществознание, социология / Зарубежная публицистика / Документальное