Страстная невеста для ненасытного Дракона (СИ)

Теперь сила Иулиты была очевидна; мерзость и ужас расползлись над притихшими людьми, матросы отступили, стараясь спрятаться в темноте, и Клэр ощутила тошнотворную боль, приближаясь к Иулите и заглядывая вновь в ее мертвые злобные глаза. Ту самую боль, которая заставила поседеть Патрика; ту самую боль, которую Данкан с трудом выдерживал, пленяя Иулиту — и которая была слишком слаба в сравнении с болью во время приступов Клэр. Но все же этой боли было достаточно, чтоб заставить Клэр мучиться. Девушка даже закусила губу, стараясь удержать сознание, которое, казалось, вот-вот растворится в потоке страданий, что причиняла своим присутствием Мертвая Богиня. Но все же Клэр склонилась над старухой еще ниже, приблизив свое лицо вплотную к лицу Иулиты и вглядываясь в старушечьи глаза намеренно долго, так долго, чтоб Богиня увидела — во взгляде Клэр нет страха и безумия.

— Что, — насмешливо поинтересовалась Клэр, заметив растерянность и замешательство на лице Иулиты, — не удается напугать меня? Я знаю — сейчас твоими глазами на меня смотрят все Мертвые Боги. Все ваше поганое племя. Все они тебе шепчут в уши, чем бы посильнее испугать меня, чем посильнее уязвить, но вам не удастся сделать этого, — Клэр острым когтем Данкана провела по зарубцевавшейся ране на лбу Иулиты, раздирая сросшуюся кожу. Руку девушки тотчас скрутило жгучей болью, но она перетерпела ее и усмехнулась снова, глядя, как пыхтит от ярости Иулита. — Вы уже причинили мне самую страшную боль, что только могли. Теперь моя очередь причинять вам страдания!

Раскаленную докрасна печать Данкана Клэр подхватила щипцами, припекая руки в плавящемся горячем воздухе, и зло впечатала ее в лоб Иулиты, прямо над переносицей, между глаз, отчего глаза Богини съехались в кучу и вид у нее сделался ненормальный и отчасти придурковатый. Запахло паленым; как и говорила Иулита, боли она не испытала — только унижение и стыд от того, что не могла остановить экзекуцию и стереть усмешек с лиц людей, хохочущих и издевающихся над нею.

Но зато Барнс отреагировал внезапно; извиваясь всем телом, трясясь, как осиновый лист, он завопил так, что Клэр вздрогнула и отпрянула от Иулиты, напуганная этим внезапным криком.

— А вот и источник интересующей нас информации, — посмеиваясь, сказала Клэр, обходя связанных кругом и замечая, как на лбу воющего Барнса вспухает алое пятно словно бы от ожога. — Интересно, если ему пятки припалить, ты почуешь? А, старая ведьма? Как думаешь?

Тут уж настала очередь Иулиты скулить, рваться из опутывающих ее веревок и выть страшным голосом.

— Что, я угадала? — весело сказала Клэр, отступая от рыдающих мерзавцев. — Тогда предлагаю вам самим выбрать, кто из вас будет говорить, а кто — держать пятки в углях в этой жаровне. Смотрите, не подеритесь!

— Пощади, Леди Дракон! — верещал Барнс, заливаясь слезами. — Я скажу все, что знаю, все!

Клэр лишь головой покачала.

— Дважды предатель, — сказала, как выплюнула, с презрением и отвращением она. — Сначала Данкана, потом Мертвых Богов… Ты вообще знаешь, что такое верность? Но сейчас я хочу послушать, как верещит эта красотка, — Клэр усмехнулась, когда ревность нашептала ей в уши о том, что Иулита нечто такое непотребное придумывала насчет Данкана. — Дайте-ка мне мой узелок!

Клэр мигом притащили требуемое, и Иулита застонала и заухала, словно ее уже сунули в костер с головой, увидев блеск перламутра.

— Да, да, кричи, старая тварь, — приговаривала Клэр, отрывая длинную полосу от своего свадебного платья. — Ори громче, чтоб насытить мою жажду крови, не то я не выдержу и голову тебе сверну. Я тебе не Данкан; мое сердце ты не разжалобишь своими сединами и отвисшими сиськами. Из моих рук ты получишь сполна все, что заслужила, и даже с лихвой. За то, что вы посмели его украсть, я из тебя дух вышибу. Очень надеюсь на то, что сейчас все Мертвые Боги чувствуют то же, что и ты. А ты, Барнс, громче говори, что она там верещит, чтоб я расслышала.

Смотав полосу ткани в жгут, Клэр отступила от старухи, раскручивая импровизированный хлыст над головой — и зло, с оттягом, хлестанула Иулиту, попав точно по незащищенному одеждой лицу и груди.

На уродливом лице мертвой богини тотчас вспухла черная обугленная полоса, и старуха завизжала тонким голосом и заплакала.

Барнс остался на удивление спокоен; пытка старухи ему не повредила, и он, обмирая от страха, недоумевал, отчего так воет Иулита.

— Говори, — велела Клэр, собирая свой перламутровый хлыст, — что она там воет? Куда они утащили Данкана? Я с нее сейчас шкуру спущу, если будет молчать.

— В свой Мертвый Город они его утащили, — поспешно выкрикнул Барнс. — Люди еще называют это место Кладбищем Великих. Там они прячутся, там живут все Мертвые Боги. Они хотят подчинить Дракона себе и выпестовать идеального слугу. Господин Данкан не самый крупный дракон, но он смел, силен, исполнителен. Это дорогие и редкие качества. Если Мертвым Богам удастся их сохранить, он будет очень им полезен.

— Теперь, старая сволочь, говори, где эти чертовы яйца спрятаны, из-за которых сыр-бор разгорелся. Мне нужно точное место.