Страстная невеста для ненасытного Дракона

— Может, — предположила Клэр, с интересом рассматривая шкатулку, — они просто слишком твердые?

— Яйцо Сороки разгрызет и беззубый человеческий младенец, — ответил Данкан, отшвырнув бесполезную коробку в сторону. — Вас обокрали, доблестные пираты! Поздравляю! Не помог ваш сторож.

— Может, положили уже подделку? — съязвила Клэр, но Данкан, став вдруг невероятно серьезным, прекратив паясничать, лишь коротко кивнул головой, отметая прочь ее гнусные намеки.

— Нет, — ответил он. — Нет. Я сам укладывал их. Я уверен, что в путь отправлялись настоящие яйца.

С величайшими предосторожностями пираты вытянули наверх Данкана и Клэр. Была, проскальзывала такая мыслишка — смыться и убежать, но что-то подсказывало им, что Данкан догонит — и тогда точно пощады не жди…

Побитую жизнью розовую богиню, жестоко страдающую от боли в изломанных зубах, вытянули в последнюю очередь. Над Барнсом даже смеяться сильно не стали — так он был жалок и несчастен.

В полутьме каюты Клэр Данка, наконец-то, перестал злобно скалиться и фыркать, поглядывая вокруг себя злыми глазами. Его плечи расслабились, во всей фигуре почувствовалась громадная усталость, и Клэр поняла, что он нарочно бодрился на людях, чтобы ни один, даже самый последний матрос из ее команды, не увидел и не понял, что Дракон смертельно устал и измучен многочасовой гонкой под водой.

Шипя от боли сквозь зубы, Данкан развязал шелковый пояс и стащил с плеч мокрую прилипающую одежду. Оказалось, что она не только мокра — но еще и испорчена, изодрана на боку зубами Моренны. Как завороженная, наблюдала Клэр (она как раз лично принесла новую — сухую и самую чистую, — одежду для Данкана), как он освобождается от нежного белого шелка, от нижней рубашка, и обнаруживает на боку, на гладкой, чуть смуглой матовой коже багровые кровоподтеки. Зубам Моренны было не под силу прокусить драконью шкуру, пустить кровь, но наставить страшных синяков — вполне выполнимая задача.

— Скользкая жаба, — выругался Данкан, поглаживая больное место ладонью. — Надо было вырвать ему голову вместе с жабрами…

Клэр нервно вздрогнула, наблюдая за гармоничной игрой мышц под матовой кожей. Ей невыносимо захотелось приблизиться и положить свою ладонь на его теплый бок, пригладит боль, прижаться, вдохнут его запах, перемешанный с запахом моря.

— А это что такое?

Клэр вдруг обнаружила себя рядом с Данканом. Кто знает, приколдовал ли снова ее хитрый змей, или собственное влечение Клэр к Данкану было сильнее разума, однако, когда девушка словно очнулась от минутного сна, ее пальцы поглаживали его бок — так, как она хотела, — касаясь тепой гладкой кожи, рассеченной уродливым, давно зажившим шрамом.

— Я думала, ты неуязвим и бессмертен, — прошептала Клэр, повторяя пальцами изгиб грубого шрама.

— Я вовсе не бессмертен, — ответил Данкан тихо. — И меня можно ранить.

Под ее нечаянной лаской он замер, боясь вспугнуть ее, позволяя касаться к себе, и Клэр, жавшаяся к нему, слышала лишь прерывистое дыхание да стук сердца под своей ладонью. Вероятно, она позволила себе слишком многое, лишнее, коснувшись его обнаженного живота, чтобы почувствовать, как Дракон напряжется, вспыхнет от этой нечаянной и такой желанной близости и насладиться его молчаливым желанием, которое он тщательно скрывает даже от себя самого.

— Даже Моренна не смог, — тихо шепнула Клэр, скользнув по его плечам ладонями. — Какому же чудовищу это под силу?..

Она припала к нему на грудь, вглядываясь в его черные глаза, с наслаждением ощущая его нетерпеливую дрожь под своими руками. Данкан вздрагивал, как чуткое животное, прислушивающееся к звукам опасности, его черные глаза вглядывались в лицо девушки, обращенное к нему, стараясь разглядеть в ее чертах хоть каплю притворства, или, быть может, какую-то коварную хитрость. Но ее мягкие ладони, чуть поглаживающие его спину, заставляли его позабыть обо всем.

— Таковданская сталь, — хрипло ответил он, подняв руку и демонстрируя ей странный перстень на одном из своих пальцев. Он надевался на последнюю фалангу и походил на остро отточенный коготь, хищно загибающийся на конце. — Одно касание — и кожа Дракона расступается, словно мягкая рисовая бумага под прикосновением меча.

Он лишь коснулся этим серебристым блестящим когтем подушечки своего пальца, как на ней яркой вишенкой выступила капля крови.

— Если сподобишься купить такой меч, — произнес Данкан, глядя прямо в глаза Клэр, — или кинжал, все равно, — бей прямо в сердце. Потому что иначе смерть от этой стали медленна и мучительна, — Данкан взял ее ладонь и положил на свою грудь, прямо напротив своего сильно бьющегося сердца. — Вот и сейчас мне очень больно, а это всего лишь царапина. Она затянется через пару часов. А боль останется надолго. Меня ранила собственная сестра. Я долго умирал. А Повелитель спас меня, подарил яйцо Золотой Сороки. Просто так; не продал и не попросил ничего взамен. Он хотел, чтобы я жил. Поэтому я обязан ему.