Страстная ночь в Колорадо

По крайней мере, из-за родов Коко ему сегодня будет чем занять мысли. Может быть, он выиграет несколько часов, которые не будут наполнены сожалениями о том, как он справился с разговором с Джессамин. Мог ли он хоть минуту не думать о том, что она покинет его окончательно после благотворительного вечера? Боль в его груди не унималась ни на секунду с тех пор, как он увидел, как она боролась со слезами, виновником которых он стал. Он ложился спать обе ночи с того вечера с мыслями о том, что причинил ей боль, и ненавидел себя за это.

Коко фыркнула и заводила копытом по траве, напоминая ему, чтобы он сосредоточился.

Где же ветеринар? Он думал, что доктор прибыл несколько минут назад, когда заметил огни фар у главного дома, но женщина так и не появилась.

Тем временем Райдер выгнал лошадь на чистую траву для жеребят, так как у нее была история тяжелых родов и ей нравилось, когда есть место для простора. Он надеялся, что загон на открытом воздухе станет для нее правильным выбором.

По крайней мере, он кое-что знал о кобылах и мог предложить свою помощь. А вот с Джессамин все обстояло по-другому, она не хотела его видеть или разговаривать с ним после того, как он утаивал то, что знал о ее отце.

Лошадь отошла от него, взбрыкивая задними ногами от боли схваток, ее волнение передалось ему. Проверив свой телефон, Райдер отследил местонахождение ветеринара в приложении ветеринарной клиники и увидел, что женщина все еще находилась в получасе езды от него. Так кто же недавно подъезжал к главному дому?

— Райдер? — Знакомый женский голос послышался из дальнего конца амбара. Джессамин.

Ему снилось, что он слышит ее голос сейчас? Или она действительно была здесь?

— Я здесь! — крикнул он сквозь темноту, жалея, что не включил наружное освещение на амбаре. Он выключил свет на время родов Коко, надеясь, что это поможет ей расслабиться.

— Ничего не видно, — заметила Джессамин, в ее голосе слышалось удивление, но не гнев. Никакого равнодушия.

— Извини за это. Я выключил свет в надежде успокоить взволнованную кобылу, готовую сегодня ожеребиться.

Он знал, что лучше не надеяться, что она простила его за молчание о поступках своего отца. Но если Джесс готова еще раз выслушать его об их совместном будущем, он намеревался напомнить ей, почему они должны быть в жизни друг друга. И в этот раз он собирался это сделать гораздо лучше, чем тогда в горах, когда впервые узнал о ребенке. Он уже свыкся с этой новостью. Понял, что для него нет ничего более важного в мире, чем быть рядом со своим ребенком. За исключением того, чтобы быть рядом с Джессамин. Во что бы то ни стало.

— Все в порядке. У меня есть фонарик на телефоне.

Райдер снова включил телефон и поднял его над головой, освещая ей путь.

— Я у загона.

Он заметил, как приближалась ее тень, а также синий свет от ее мобильного телефона. Джесс направила луч фонарика на землю, осветив ноги в темных джинсах и сапогах. Совсем не то, как она была одета, когда он видел ее в последний раз. Тем не менее, когда она полностью вошла в круг света телефона, она показалась ему такой же красивой, и даже лучше.

Его сердце забилось сильнее от ее близости. Но в эти дни оно билось только для нее.

— Я выбрала плохое время? — спросила Джесс, в ее голосе слышалась тревожность.

Она нервничала?

Райдер не думал, что в этом было дело. Тем не менее машинально протянул руку, чтобы помочь ей пройти последние несколько шагов. Или, может быть, просто потому, что ему до смерти хотелось прикоснуться к ней, пусть даже ненадолго.

На ней была светлая футболка, поэтому он коснулся обнаженной кожи руки. Такой гладкой и мягкой, что ему потребовалась вся сдержанность, чтобы не притянуть ее ближе.

— Вовсе нет, — успокоил он ее, не обращая внимания на свои импульсы подвести ее к ограждению загона, чтобы она могла лучше сориентироваться. — Просто присматриваю за Коко, пока не прибудет ветеринар. В прошлом у нее были сложности с родами, поэтому я не хочу ее оставлять.

— Думаешь, она не будет возражать, что я здесь? — спросила Джесс, выключая телефон и сунув устройство в задний карман джинсов. — Я не хочу ее расстраивать.

— Возможно, она оценит присутствие женщины, — размышлял он, прислонившись к перилам загона рядом с ней. Ему казалось правильным стоять рядом с ней, делиться своими повседневными заботами.

— Я знаю о лошадях лишь немного больше, чем о родах, поэтому не уверена, насколько буду полезна. — Джессамин скрестила руки на верхних перилах загона, склонившись вперед. — В прошлом я не обращала особого внимания на фермерскую жизнь.

Теперь он мог ясно видеть ее в лунном свете, ее тонкие черты лица так и манили его, хотелось провести по ним пальцами. Часть его умирала от желания узнать, почему она была здесь и чувствовала ли она хотя бы толику сожаления, которое он испытал от их прошлого расставания. Но другая его часть боялась, что она пришла, чтобы попрощаться с ним.