Наступает счастьеПлоть цветов усохласвитые пелены из пепла —до них невозможно коснутьсяЦарит вечер цветовнаполненный сухим потрескиваниеми отсутствием запаховЛюди передвигаются стоякак вазы с цветами-аскетамиСожаление о них недолго:все народ спокойный, ко всему привычныйРовные холмы — дыханиеи движение по гребню в открытом автомобилечетверо насмедленно едемпочти не едемЗа всю дорогу ничеговокруг нас не переменяетсяКо мне обращаютсяЯ отвечаюДва озера-хранилища тишиныдве створки одной раковиныдве створки жемчужницысближаясьЯ спрашиваю и счастлив слыша не мой голосПолное достоинства чередованиевопросов и ответовГолоса ровные, лишены интонацииразговор двух отражающих плоскостеймежду ними долго рассыпаетсясухая голова астрыТак в пустоте вертятся мягкие колесаи теплая пыль вращается вокруг солнцаи вокруг нас ничего не переменяетсяпока едемцерковьцерковьцерковьзаходим в одну останавливаясьЗдесь собрались неповоротливые большеротыегеоргиныгрубооранжевые панычимальвыВ алтаре — РОЗАФеокритова роза, не фетовскаяТакая, как они были в бытии неокультуренномотличимая от шиповникаразве хрупкостью материи и дрожью светавдоль непрерывной дрожащей хрупкойподвижнойграницы лепестков и воздухаТеокритова роза — не фетовскаяПроисходит литургия цветовисповедь цветовцветов причастие и перерождениесчастливое забвениеботаники и морфологиигенетики и почвыМы стоим и выходиммы стоим и усаживаемся в автомобильмы стоим и мысленно едем по гребнюно по коже наших тели по нашей одеждедолго еще плаваютпятна теплого цветапятна, чьи очертания подобны материкамАпрель 1978
* * *
Во дни поминовения минут,в себя вместивших жизнь десятилетий,не я шепчу: вернитесь! Это ветерсухими письмами шуршит, которых не прочтут,чужими жизнями, которым не ответим…О, если бы земля прияла их под спуди успокоила, — мы знали бы: не встретимбезмолвных лиц и голосов безлицыхво книгах-кладбищах, во дневниках-гробницах.Во дни, когда во мне заговорятушедшие, — но глухо и незряче, — не я отвечу им,лишь ветер, ветер плачет,да в горлах жестяных грохочут и хрипяткомки застывших слез — но в таянье горячих…Во дни, когда тепло войдет в меня, как яд, —тепло дыханья всех, чей голос был утрачен,чей опыт пережит, чей беглый высох почерк, —в такие дни, в такие дни и ночия только память их, могильный камень, сад.Осень 1971
УДК 882-4
ББК 84 (2Рос=Рус) 6-44
К 96
Кушлина О. Б.
Страстоцвет, или Петербургские подоконники. Изд. 2-е, испр. — СПб.: Издательство Ивана Лимбаха, 2021. — 336 с., ил.