Стратегия. Логика войны и мира

Поскольку наземные войска, развернутые для обороны территории, действительно представляют собой экстенсивные цели, преобладание бомбардировок старого типа в ходе войне в Персидском заливе было вполне оправданным; то же можно сказать о бомбардировках неуправляемыми боеприпасами в ходе войны за Косово. Но из того, что атаки с воздуха дорогими управляемыми боеприпасами против рассредоточенных войск непрактичны, отнюдь не следует, что воздушные удары с применением дешевых неуправляемых бомб эффективны. Напротив, старые и современные свидетельства доказывают в основном обратное. Наиболее известные примеры, то есть сражение при Монте-Кассино в 1943 году и удары с воздуха в Нормандии в 1944 году, демонстрируют, что крупнейшие бомбардировки наземных сил за годы Второй мировой войны принесли ничтожные результаты, равно как и все прочие подобные бомбардировки до и после этого[146]. Пилотам, взиравшим сверху на посеянный ими хаос разрушения, такой результат показался бы невероятным, каковым он выглядел и для союзных сухопутных частей, которые шли вверх по склонам Монте-Кассино в 1943 году, будучи уверенными в том, что ни один немец не выжил в результате каскадных бомбежек, уничтоживших древний монастырь, – но оказались под яростным пулеметным огнем. То же самое произошло и с британскими танками, наступавшими на Кан после ударов с воздуха: они натолкнулись на множество немецких противотанковых пушек, уцелевших при налете. В войне за Косово в 1999 году сравнительно малочисленные контингенты югославских войск (менее 25 000 человек в общей сложности) несколько недель подвергались тяжелым бомбардировкам, но когда в Косово вошли силы НАТО, а югославские части отступили в Сербию, выяснилось, что потери югославов в людях и в вооружении составили около 2 %, а не 25 %, как ожидалось ранее.

Все всегда происходит одинаково. Бомбы оглушительно взрываются, земля содрогается, комья дерна и камни взлетают в воздух, войска поражает ударная волна, у многих солдат из носа и ушей течет кровь, бойцы от страха впадают либо в апатию, либо в самую настоящую панику. Но если только противник не находится поблизости и не готов к немедленному наступлению, этот момент шока быстро проходит. Взрывы прекращаются, земля перестает вздыбливаться, люди успокаиваются, и тогда выясняется, что количество убитых и раненых совсем не велико, причем настолько, что те, кто подсчитывает потери, изумляются, – а еще больше достойно удивления то, что до сих пор многих поражает довольно известный факт: бомбы редко убивают солдат на местности. Именно естественное рассредоточение успешно их защищает, даже если они не окапывались, как по большей части было с иракцами в Кувейте и его окрестностях (или с югославами в Косово), несмотря на фантастические истории о надежных бомбоубежищах, которые пресса распространяла вместе с выдуманными диаграммами[147].

Может возникнуть соблазн отмахнуться от исторических доказательств, поскольку сегодня налицо техническая возможность поражения рассредоточенных войск кассетными бомбами – емкостями, из которых разлетается в разные стороны множество мелких поражающих частиц; общий летальный эффект охватывает гораздо большую территорию, чем при взрыве эквивалентной по мощности бомбы классического типа. Из 177 999 неуправляемых бомб, сброшенных авиацией США в ходе воздушной войны против Ирака, треть относилась к кассетным зарядам, 27 735 из них были типа Mk-20 Rockeyes с 247 однофунтовыми поражающими частицами каждая, а остальные еще лучше годились для использования против пехоты. Подобные «противопехотные» боеприпасы считаются столь убийственными, что в конце 1970-х годов правительство США прекратило их поставки в некоторые страны, продолжавшие получать все другие виды вооружения. Их видимое воздействие, ярко показанное в фильмах об испытаниях на полигонах, настолько поражает, что, кажется, никого не остается в живых на местах применения этих бомб.

Но геометрия берет верх над воображением. Кувейт постоянно называли «крошечным», армия Саддама Хусейна представала «огромной», а ситуационные военные карты исправно показывали «Кувейтский оперативный театр», испещренный изображенными в виде сосисок местами дислокации иракских дивизий и более мелких частей. Однако соотношение реально занятой войсками площади с песчаной пустыней между ними внутри каждого пункта дислокации было настолько низким, что даже миллион кассетных зарядов не позволял преодолеть эту геометрию рассредоточения.