Стратегия. Логика войны и мира

Именно так произошло с ВМС США на последних этапах холодной войны, когда авианосные группы все больше и больше сосредоточивались на самозащите от советских подводных лодок и морских бомбардировщиков в ущерб наступательной мощи.

Защита флота: чрезмерный успех

Когда несколько британских военных кораблей были потоплены аргентинскими истребителями-бомбардировщиками в ходе Фолклендской войны 1982 года, мир узнал, что отважные и искусные пилоты способны преодолеть любые материальные проблемы, от отсутствия возможности дозаправки в воздухе (что вынудило их действовать на пределе дальности полета, не имея никакого резерва) до отсутствия подходящего оружия (у них было всего пять работоспособных противокорабельных ракет) и некомпетентности техников, ведающих боеприпасами, которые отправили истребители в полет с бомбами, не настроенными на атаку морских целей. Другой урок этого эпизода заключался в том, что полагаться на зенитно-ракетные комплексы можно лишь в том случае, если они проходят частые испытания, – а это обеспечить непросто в силу их дороговизны. Но в США потери Королевского флота вызвали гораздо более широкие дебаты, напомнившие о спорах вокруг торпедных катеров столетней давности. Снова дешевое оружие с узкой эффективностью – на сей раз воздушная противокорабельная ракета – восхвалялось как смертельное для военных кораблей, стоящих в тысячи раз дороже; снова слышались призывы резко изменить политику в области военно-морского дела, перестать разбазаривать средства налогоплательщиков на постройку напичканных приборами военных кораблей, в особенности авианосцев, которые очевидно устарели из-за уязвимости перед новыми ракетами.

Впрочем, дожидаться разработки контрмер не пришлось. Снова донесся отзвук из прошлого: своей эффективностью противокорабельные ракеты 1982 года были обязаны слабой подготовленности Королевского флота, который запоздал с принятием широко использовавшихся контрмер подобно царскому флоту, столкнувшемуся в 1905 году с торпедами. Вообще-то к 1982 году противокорабельная ракета уже миновала кульминационную точку своего успеха – благодаря осмысленной реакции на ее более ранние варианты, применявшиеся с середины Второй мировой войны, и активное использование ракет советским ВМФ, где на вооружении состояло несколько видов противокорабельных ракет, запускавшихся с надводных кораблей, подводных лодок, самолетов и даже с наземных передвижных ракетных установок береговой обороны[45].

Поэтому руководители ВМС США без особого труда взяли верх в упомянутых дебатах. Они разъяснили, что авианосцы не должны действовать в одиночку, что их обязательно сопровождают эсминцы и крейсеры, занятые почти исключительно защитой авианосцев от противокорабельных ракет и от подводных лодок. Дипольные отражатели наряду с импульсами корабельных ракет в инфракрасном диапазоне и преднамеренными электронными помехами призваны отклонять от курса противокорабельные ракеты, нацеленные на авианосцы, а зенитные ракеты и пушки кораблей сопровождения будут сбивать остальные ракеты и самолеты, которые рискнут подлететь слишком близко. Кроме того, как указали руководители ВМС, это лишь средний «слой» обороны. 24 истребителя-перехватчика дальнего действия на каждом авианосце в сочетании с 4 самолетами дальнего предупреждения и 4 самолетами РЭБ для постановки помех должны обеспечить внешний периметр обороны, а 4 самолета-заправщика будут снабжать их топливом на дальних расстояниях. Что касается ближнего периметра обороны, к нему относятся радары, контрмеры, зенитные ракеты и пушки на каждом корабле эскорта, включая зенитные автоматы, предназначенные конкретно для этой цели.

Этот ответ энтузиастам противокорабельных ракет 1982 года был столь сокрушителен, что другая сторона медали не привлекла к себе почти никакого внимания. Если подсчитать все, что требуется для успешного реагирования на противокорабельные ракеты, станет ясно, что помимо исключительно высокой стоимости кораблей сопровождения значительная часть боевой мощи самого авианосца поглощается задачами обороны от атак противокорабельных ракет: для этого используется приблизительно 36 самолетов из 90 или около того на борту.