Стратегия. Логика войны и мира

Случилось так, что в ходе Фолклендской войны ни одна аргентинская подлодка не смогла потопить ни один британский военный корабль. Сложись ситуация иначе, вспыхни дискуссии об уязвимости американских военных кораблей в конфликте с современными подводными лодками, руководство ВМС США наверняка перечислило бы состав противолодочной схемы для защиты авианосцев. В эту схему входят подводная лодка в качестве подводного сопровождения, а также 16 самолетов из 90 или около того машин на каждом авианосце, несущих приборы для обнаружения подлодок и глубинные бомбы, еще – вооружение и датчики на эсминцах и крейсерах сопровождения. С прибавлением этих дополнительных средств защиты оказалось, что вся группа поддержки авианосца (несколько эсминцев и один крейсер, эскортная субмарина и несколько судов снабжения, с экипажем в целом почти 10 ООО человек) способна выставить для наступательных действий всего 34 самолета, а также дюжину орудий среднего калибра и множество крылатых ракет.

Замкнутые в четком контрасте между морем и небом, не способные укрыться на местности, как сухопутные войска, или передвигаться со скоростью самолета, надводные военные корабли подвергались все большей опасности в силу новых научных разработок, допускавших отслеживание с дальнего расстояния и разнообразие атак. Чтобы успешно состязаться с различными направлениями технической мысли, которые опирались на общий прогресс науки, требовалось тратить все больше и больше средств и творческой изобретательности на защиту. «Нетто»-уязвимость ВМС США возросла лишь незначительно с 1960-х по 1990-е годы, пока увеличивалась наступательная мощь советского флота, но при этом морская сила все меньше и меньше служила интересам страны, если сравнивать с усилиями по самозащите.

В исторической ретроспективе последовательность динамических парадоксов восходит к превосходству американских авианосных групп, изначально созданных для противодействия японскому Императорскому флоту; после 1945 года эти группы перенацелили на противодействие СССР, который был силен только на суше. Чтобы сохранить группы в целости, послевоенные американские адмиралы неустанно подчеркивали наступательный потенциал авианосцев против наземных целей, в том числе возможность применения ядерного оружия. Были затрачены немалые средства на закупку реактивных бомбардировщиков, достаточно маленьких для того, чтобы взлетать с палубы авианосца, но способных действовать на дальних расстояниях. С началом ответной реакции СССР береговая оборона, авиация, подводные лодки и сухопутные войска год за годом наращивали численность и мощь; именно Советский Союз первым разработал по-настоящему эффективные противокорабельные ракеты. Результаты все больше поражали, и советский флот достиг бы, пожалуй, кульминационной точки своего превосходства в обороне, не будь внешнего сопротивления его усилиям. Ведь флот США тоже реагировал, снаряжая свои военные корабли все более и более эффективным противовоздушным и противолодочным оружием, ускоренно развивая технологии радарного и сонарного обнаружения и размещая сети сонаров на океанском дне, тренируя пилотов бортовой авиации на решение оборонительных задач и стараясь по возможности держаться подальше от опасных морей, примыкающих к советским базам. Столкнувшись со столь энергичной реакцией, советская контругроза авианосцам США покатилась по наклонной к поражению, вследствие чего к тому времени, когда Фолклендская война напомнила миру о морских сражениях, американские авианосные группы были очень хорошо защищены (ценой огромных затрат и с изрядными потерями в наступательной мощи).

Гораздо более точные подсчеты, нежели те, которые уместны в данном тексте, потребуются, чтобы определить кульминационную точку оборонительного успеха в защите надводных кораблей ВМС США – точку, за которой их морская мощь была бы надежно застрахована от советского флота на высшей точке развития его подводных и воздушных сил[46].

Здесь трудно предположить что-либо конкретное, разве что отметим, что ВМС США, глубоко преданные надводной навигации, возможно, отказались бы от этой традиции, повинуясь стратегической логике. Такая кульминационная точка действительно существовала, и переход за нее означал бы поражение даже при мнимом успехе, ведь чрезмерная защита авианосцев нивелировала бы целесообразность их содержания.