Стратегия. Логика войны и мира

Напротив, после окончания холодной войны ни американцы, ни русские не выказывали ни малейшего стремления конкурировать за участие в войнах малых стран. США совместно со многими союзниками вмешались, чтобы обратить вспять завоевание Ираком Кувейта в августе 1990 года. Российская Федерация, со своей стороны, направляла вооруженные силы и оружие в поддержку той или иной стороны в ходе войн и восстаний на Кавказе и в Центральной Азии. Однако ни США, ни Россия не предпринимали попыток помешать друг другу, и по сей день они как будто не готовы рассматривать планы вооруженных интервенций друг против друга. То же самое верно и применительно к другим великим державам, которые еще существуют, хотя бы на словах. Отсюда следует, что пагубные последствия прерывания войны сохраняются в полной мере, а вот опасности прерываний по-прежнему игнорируются.

В отсутствие всего, что напоминало бы о классическом противостоянии великих держав, прекращения огня и перемирия теперь повсеместно навязываются малым государствам в многостороннем порядке и, как правило, бескорыстно, причем зачастую всего лишь потому, что малоприятные сцены насилия вызывают отвращение у телезрителей. Но в результате подобных сцен становится все больше и больше.

Хорошо известно, что бескорыстные поступки, неподвластные расчетливой корысти, ведут к спорным результатам. Впрочем, происходящее ныне, вообще-то, гораздо хуже, чем разброс спорных результатов, потому что прекращения огня и перемирия, навязываемые воюющим малым странам, систематически мешают войнам превратиться в мир. Дейтонские соглашения ноября 1995 года типичны в этом отношении: они обрекли Боснию пребывать разделенной на три враждующих вооруженных лагеря – да, схватка между хорватами, сербами и мусульманами приостановилась, но само состояние войны затягивается на неопределенный срок. Поскольку ни одной из сторон не грозят ни поражения, ни потери, ни у кого нет весомого побуждения начинать мирные переговоры; поскольку никакого пути к миру не предвидится, главным приоритетом становится подготовка к новой войне, а не восстановление разрушенной экономики и разоренного общества. Исход непрерванной войны показался бы, конечно, несправедливым той или другой стороне, но постепенно он обеспечил бы некую разновидность мира, который позволил бы людям и сообществам восстановить их жизнедеятельность.

Ко времени написания этих строк усилия ООН дополняют старания множества многосторонних организаций, которые ставят себе целью вмешиваться в войны других народов. Общим признаком, вытекающим из самой сути организаций, выступает то обстоятельство, что, вмешиваясь в военные ситуации, они отказываются участвовать в сражениях. Это усугубляет ущерб, причиняемый войной.

Главный приоритет ООН, несомненно, заключается в том, чтобы избегать жертв среди личного состава миротворческих контингентов. Поэтому командиры этих подразделений обычно «умиротворяют» местных военачальников, мирятся с их диктатурой и смотрят сквозь пальцы на их злодейства. Если бы все миротворческие силы ООН в каком-то определенном контексте могли умиротворить сильнейшую сторону (например, боснийских сербов на ранних этапах войны в Боснии), результат, вполне вероятно, реально способствовал бы достижению мира. Присутствие ООН действительно имело бы шанс повысить миротворческий потенциал войны, помогло бы сильному одолеть слабого, причем быстро и решительно. К несчастью, умиротворение, неизбежное в тех случаях, когда войска, не желающие сражаться, бросают в горнило войн, не бывает ни однородным, ни стратегически целесообразным. Оно лишь отражает решимость каждого контингента ООН избегать столкновений и жертв в своих рядах. Каждое подразделение «умиротворяет» того местного командира, который в данной местности сильнее, и общим итогом будет недопущение складывания какого-либо целостного дисбаланса сил, способного положить конец войне.

Контингенты ООН, главный приоритет которых заключается в том, чтобы избегать сражений, также не в состоянии успешно защищать мирных жителей, попавших в зону боевых действий или подвергшихся намеренному нападению. В лучшем случае миротворческие силы ООН остаются пассивными наблюдателями насилия и кровавой бойни, как случилось в Боснии и Руанде. В худшем же случае войска ООН могут принимать участие в кровопролитии, как было с голландскими частями в анклаве Сребреница в июле 1995 года, когда они помогали боснийским сербам отделять мужчин боеспособного возраста (это понятие трактовалось очень вольно) от женщин и детей; все отобранные были убиты.