Стратегия. Логика войны и мира

Если колонне придется остановиться, обнажится ее предельная тактическая уязвимость: у длинной вереницы техники слабые фланги и нет прочного «кулака» впереди, то есть она открыта для нападения с любой стороны на всем своем протяжении. Всякое ближайшее боевое вражеское соединение, каким бы малым оно ни было, может атаковать ближайшую часть стоящей колонны. Словом, кажется, что дерзкие наступающие сами загнали себя в ситуацию неминуемого поражения. В обычных условиях окружить столь значительное скопление сил непросто, однако, проникнув так глубоко на вражескую территорию, атакующие фактически окружили сами себя: стремление вперед лишь приближает их к вражеским лагерям для военнопленных.

Но если отказаться от этого узкого тактического взгляда и оценить ситуацию на более широком оперативном уровне, картина перед нашими глазами полностью преобразится. Во-первых, мы обнаружим, что проникнувшая в глубокий тыл колонна, которую мы наблюдали в мнимой изоляции, в действительности является всего одним из нескольких клиньев наступления. Их по меньшей мере два, если не больше. Каждый движется от бреши в линии фронта, узкой и потенциально уязвимой. Но, судя по направлению движения, колонны должны сойтись друг с другом, и становится неясным, кто кого окружает, поскольку наступление разрезает оборону на ломти, как пирог.

Кроме того, если оценить действительную реакцию обороны, мы увидим, что боеспособные фронтовые части по обе стороны бреши вовсе не пытаются соединиться и остановить наступление врага. Им, вообще-то, приказано отступать как можно быстрее и образовать совершенно новую линию обороны, далеко в тыл от первоначальной линии фронта. Очевидно, что это делается с тем, чтобы встретить наступающие колонны многочисленными силами, защитить обеспечение войск со всеми его базами и казармами, складами, конвоями снабжения, всевозможными техническими службами и обилием штабов.

Заглянув в эти штабы корпусов, армий и армейских групп, мы заметим общее смятение и некоторую простительную панику: ведь вражеские танки надвигаются быстро, а новый рубеж, который предполагалось возвести на их пути, до сих пор существует лишь на бумаге штабных карт. Отступающие войска проигрывают гонку на скорость действий. Вместо того чтобы опередить атакующих и создать новую линию фронта, они начинают отставать, поскольку попросту неспособны отступать достаточно быстро. Изначально их диспозиция предусматривала решительное сопротивление лобовой атаке, а потому силы обороны не подготовлены к быстрому перемещению: пехота распределена вдоль линии фронта поротно и побатальонно, а большая часть полевой артиллерии разделена на множество дислоцированных там и сям батарей для огневой поддержки каждого фронтового подразделения. Что касается танков и бронетранспортеров сил обороны, то они вовсе не собраны в группы численностью в сотни боевых единиц, готовые выступить по приказу; нет, они тоже распределены вдоль линии фронта для локальных контратак в поддержку пехоты, удерживающей участки фронта. Эти рассеянные войска должны собраться вместе для того, чтобы составить маршевые колонны, прежде чем они смогут начать отступление, а это требует времени, даже если сбор начнется незамедлительно. Неожиданный приказ к отступлению вводит командиров и штабистов фронтовых частей, не подвергшихся атаке (то есть большинство офицеров, ибо бреши прорыва немногочисленные и узкие), в шоковое состояние: им предстоит отступать, даже если враг непосредственно перед ними остается на месте. Налицо также нежелание покидать хорошо защищенный фронт с минными полями, отрытыми огневыми позициями и, быть может, надежными укреплениями.

Но приказ есть приказ, и отступление неизбежно начинается. Задержки возникают постоянно. Грузовики, столь насущно необходимые сейчас, по-прежнему разбросаны в транспортных парках по всей стране. В нужных местах их явно недостаточно для того, чтобы вывезти всех бойцов одновременно. Нехватка гусеничных тягачей для танков, бронемашин и самоходной артиллерии ощущается еще острее, а если они станут перемещаться своим ходом, то многие из них сломаются, прежде чем достигнут новой линии фронта. Кроме того, если не считать подразделений бронетехники и частей, отводимых с передовой линии обороны, крайне трудно отвести подразделения, которые стреляют по врагу и сами подвергаются обстрелу. Правда, вражеские силы выглядят довольно слабыми, и ясно, что основные усилия приложены в другом месте, в прорыве колонн глубокого проникновения, но это нисколько не облегчает задачу отступления под огнем.