Стратегия. Логика войны и мира

Однако это маловероятно, потому что бойцы герильи очень редко бывают способны собрать все свои локальные группы в единый отряд, да и вряд ли хотят это делать, потому что преимущество в снабжении, коммуникациях и мобильности остается, как правило, за правительством[97]. Поэтому главные силы сражения будут, скорее всего, существовать наряду с малыми трудноуловимыми отрядами, при первой возможности атакующими любые сколько-нибудь значимые объекты, оставшиеся незащищенными. В итоге правительство сталкивается с двойной необходимостью: с одной стороны, комплектовать крупные формирования (чтобы воевать с объединенными силами бойцов герильи), с другой — создавать обороняемые точки для защиты различных объектов от атак мелких групп. Это ставит правительство в то же самое положение, что и армию, ведущую регулярную войну на фронте, которая завоевала активно враждебное население и стремится свести к минимуму отвлечение своих сил при устроении обороняемых точек в тылу. Для оккупационной армии самое дешевое решение заключается в том, чтобы скорее отпугнуть бойцов герильи от нападений карательными мерами, будь то смертные казни или нечто иное (так, уничтожение имущества может оказаться столь же эффективным), нежели упреждать их атаки, распределяя малые подразделения по всем районам, охваченным сопротивлением[98]. С другой стороны, в борьбе с революционными повстанцами в своей стране равноценное решение заключается в том, чтобы заставить обитателей неспокойных районов создавать милицию для самозащиты — организации точечной обороны. Тогда регулярные отряды освободятся от караульных и гарнизонных обязанностей и смогут вернуться в свои формирования для проведения широкомасштабных действий против главных сил повстанцев. Таково было решение, успешно принятое в Сальвадоре в 1980-х годах, когда Defensa Civil («Гражданская оборона») вооружала и обучала крестьян, чтобы они могли защитить себя от отрядов бойцов герильи. Мобильная обучающая команда прибывала на место и обучала крестьян обращению с выданными им карабинами Ml, а также простейшей тактике; после этого с ними оставался один-единственный армейский сержант с полевой радиостанцией, которому надлежало обеспечить командование и вызвать помощь, если она понадобится. Эта система действовала отлично и была действительно куда эффективнее попыток регулярной армии обнаружить бойцов герильи и вступить с ними в бой, посылая для этого медлительные и шумные батальоны численностью в 1200 человек[99].

В те же годы СССР вел свою последнюю войну: в Афганистане. Столкнувшись с трудноуловимыми повстанцами, разобщенными в еще большей степени из-за того, что сопротивление было политически раздроблено, Советский Союз и его союзники в афганском правительстве в значительной мере полагались на карательные меры против повстанцев: бомбардировки близлежащих деревень были обычным ответом советских войск на атаки повстанцев, и поступало немало сообщений о казнях мужчин боеспособного возраста, оказавшихся в пределах досягаемости. Конечно, эффект устрашения был весьма невелик: будучи детищами воинской культуры, к тому же воспламененные религиозным пылом, повстанцы не отказались от своего вследствие тяжкой участи гражданского населения. Однако со временем бомбардировки стали вполне эффективными, изменив демографическую карту Афганистана.

Те области, в которых деятельность повстанцев была наиболее интенсивной, постепенно пустели. Там, где деревенское население,_ напротив, не уменьшилось, масштабы действий повстанцев оставались весьма скромными. Чем дальше, тем меньше семей и кланов оставались поблизости от повстанцев, действующих в регионе. Люди стекались в лагеря для беженцев в Пакистане и Иране, где им не грозили советские карательные меры. Но у повстанцев уже не было поддержки населения, снабжавшего их съестными припасами и информацией. Если не считать немногих операций коммандос, Советская армия, укомплектованная по большей части новобранцами, избегала наступательных действий, чтобы уменьшить число жертв. Их численность действительно оставалась очень низкой: в год гибло менее тысячи человек. Но, в конце концов, и этого оказалось много. Получилось, что закрытое советское общество, подвергавшееся строгой цензуре, еще меньше готово было идти на жертвы, чем американское общество во время войны во Вьетнаме.

Глава 10 Стратегия театравоенных действий III: воспрещение (interdiction)и неожиданная атака