Стратегия. Логика войны и мира

Конечно, пехоту, вооруженную ПТУР, тоже можно было бы сосредоточить — и на деле она могла бы, сосредоточившись, превзойти численностью вторгающиеся колонны, если бы была достаточно мобильной. Но это не удалось бы сделать, просто-напросто обеспечив пехоту с ПТУР колесными машинами, чтобы перевозить ее туда-сюда вдоль линии фронта по приграничным патрульным дорогам, потому что любое передвижение, совершающееся так близко к границе, стало бы слишком уязвимым для артиллерийского огня. Это можно было бы реализовать лишь одним способом: удерживая основную массу пехоты с ПТУР в ожидании на тыловых перекрестных дорогах, в готовности рвануться вперед на своих машинах, чтобы усилить участки фронта, подвергшиеся атаке. Не пригодная к движению по сельской местности и поэтому привязанная к дорогам, моторизованная пехота с ПТУР на марше была бы весьма уязвима для атак с воздуха и совершенно не способна двигаться вперед навстречу артиллерийскому огню, предшествующему каждой из наступающих колонн. Вертолеты могли бы обеспечить даже более быстрый ответ. Достаточное их количество могло бы позволить пехоте, вооруженной ПТУР, всякий раз превосходить в сосредоточении наступающие колонны, но это уже не та более дешевая альтернатива, которая предлагалась изначально, — да и зачем вообще перевозить пехоту с ПТУР, если у вертолетов могут быть свои ракеты, и они не нуждаются в пехотинцах для того, чтобы их запускать. В любом случае эти самые хрупкие из всех летательных устройств были бы крайне уязвимы для установок ПВО, сопровождающих бронетанковые войска, а также для ниспадающего занавеса упреждающего артиллерийского огня, неизбежного при широкомасштабном наступлении.

Поскольку колесные машины и сильно уязвимы, и привязаны к дорогам, а вертолеты столь же уязвимы и к тому же слишком дороги, только наземные машины, оснащенные надежной броней и способные передвигаться по бездорожью, могут под огнем обеспечить пехоте с ПТУР мобильность, чтобы дать ей возможность сосредоточиться и противостоять сосредоточенной атаке. Такие машины, бронированные и гусеничные, несомненно, могли бы доставить ракетные установки туда, где они понадобятся. Конечно, они повторяли бы собою нынешние боевые машины механизированной пехоты, в вооружение которых, разумеется, входят и противотанковые ракеты. И, если нужно разработать бронемашины, почему бы не вооружить их встроенными ракетными установками, которые можно использовать прямо с этих машин, без демонтажа? И, если в любом случае нужны машины со встроенными ракетными установками, зачем ограничиваться неуклюжими ракетными установками с низкой скоростью стрельбы? Ведь пушки по-прежнему превосходят их в противотанковом бою на ближних расстояниях. Если довести наши рассуждения до этого уровня, то изначальное предложение отпадает, превращаясь в простой вариант уже существующих моторизованных войск — или даже в воссоздание самого танка. Мы прошли полный круг, возвратившись к общепринятому решению: война бронетехники против бронетехники. Теперь мы можем признать, что сохранение бронетанковых войск — не просто результат институциональной заскорузлости, не просто сила традиции, не просто могущество окопавшейся бюрократии. Без надежно защищенной мобильности нет сосредоточения, а без сосредоточения нет силы.

Соотношение наступательных и оборонительных сил

До сих пор мы еще ни разу не упоминали о столь важном аспекте боевых действий, как предполагаемое тактическое преимущество любой обороны над нападением. В этом контексте очень часто говорят о соотношении «три к одному», в котором нападение, как полагают, нуждается, чтобы одержать победу. Это верно на тактическом уровне, поскольку войска обороны, удерживающие линию фронта, могут вырыть окопы и стрелковые ячейки, насыпать брустверы и т. п., они могут убивать и ранить нападающих с гораздо большим успехом, чем атакующие. Поэтому для лобовых атак на окопавшихся защитников соотношение «три к одному» — весьма разумная, но грубая оценка.

Однако при более широком взгляде, уже на оперативном уровне, мы. видим, что нападающие вовсе не нуждаются в том, чтобы атаковать на этом отдельно взятом участке. Взамен они могут обойти этот участок с одной стороны или с обеих — такова простейшая разновидность реляционного маневра. Если окопавшиеся солдаты остаются на месте, то оборона терпит полное поражение и может быть уничтожена в ходе боя разворачиванием огня вдоль по линии участка. Если оборона реагирует на обходное движение с флангов, она может сделать это, либо утончая свою линию, чтобы растянуть ее на достаточную длину, либо вовсе оставив укрепленную линию, чтобы перехватить атакующих. В первом случае относительное преимущество сохраняется, но баланс силы смещается в пользу атакующих, потому что на каждом сегменте линии будет меньше защитников. Во втором случае баланс силы сражающихся войск остается неизменным, но относительное преимущество утрачивается. В любом случае уже не понадобится трех подразделений для того, чтобы разгромить всего одно.