Стратегия оборотня

Друзья даже не заметили нашего отсутствия — они веселились в центре огромной толпы. Мы миновали зону ультразвука и остановились за завесой. Мне не терпелось начать, хоть что-то узнать прямо сейчас, но Тай демонстративно не спешил. Я начала раздражаться:

— Да все в порядке с твоей Риссой! И там Эрк с Одиром! Не делай вид, будто тебе есть до нее дело.

Он на меня не посмотрел, но, к счастью, соизволил ответить:

— Вообще-то, есть. Я долго работал для того, чтобы консул мне доверял так, как сейчас. Но если с его дочери упадет хоть волосок, то меня моментально вышвырнут из круга доверенных лиц.

Я округлила глаза:

— То есть консул не в курсе, чем ты занимаешься?

Глянул на меня мельком — даже голову не повернул, лишь глаза скосил. Но, кажется, удивленную иронию я разглядела.

— Нет, конечно.

— Чувствую облегчение! Так не хотелось думать, что сам консул использует настолько грязные методы… Ладно, получается, что ты втерся к нему в доверие, украл какую-то правительственную находку, которую еще не успели внедрить официально, и решил подзаработать. Верно?

— Не верно. Мне нужны были связи консула, его прикрытие, но не правительственные находки. Диоды — находка совсем не вашего правительства.

Я хмыкнула:

— О! У перевертышей уже правительство свое имеется? Куда катится мир? Тогда про диоды, раз ты сам о них заговорил — не ты ли недавно утверждал, что они безвредны?

— Я, — он улыбался, но не мне, а звуковой стене, притом не отрывал взгляда от Риссы.

— Ну да. И потому выбил из моих рук?

— Тебе не надо ставить диоды. Почему-то я был уверен, что тебе это и в голову бы не пришло. Но ошибся.

— То есть соврал? Они вызывают привыкание?

— Не вызывают. Большинство клиентов ограничиваются одним разом. Три — в случае, если есть затяжной стресс и серьезные психологические травмы. К нам еще не обращался ни один клиент, который хотел бы приобрести диоды в четвертый раз для личного пользования.

Он мог и обманывать, но доля правды в его словах была. Ни один из тех, кто ко мне подходил, не производил впечатления зависимого. Уточнила:

— Тогда почему мне нельзя?

— Потому что я так хочу.

— С ума сойти… Ты кто вообще такой? Зачем прицепился ко мне? Столько неприятностей создал, еще и условия диктуешь? Когда я получу свою свободу обратно?

— Скоро.

Меня его короткие ответы только раздражали — каждое слово надо клещами вытаскивать:

— Слушай, ты, двойной шпион. Я ведь на грани нервного срыва! Да я кое-как держусь, чтобы тебе не врезать — и плевать, что подумают друзья!

Тай наконец-то повернулся, а улыбка стала чуть шире. Дерьяки крышесносные, я даже растерялась. Почему я вижу его настолько красивым, что, несмотря на все отвращение, у меня сердце замирает?

— Давай, попробуй.

Я вмиг остыла, но угрозу расслышала. Потому ответила спокойней и тверже:

— Я знаю, что ты сможешь сломать мне хребет, ничуть не напрягаясь. Знаю даже, что после этого ты сможешь сломать хребты и моим друзьям, и всем, кто здесь находится, а потом спокойно уйти…

Он перебил с усмешкой:

— Спасибо, но не преувеличивай. Здесь около пяти сотен человек, охрана, у многих мини-бластеры, так что прямо всем вряд ли успею. Но уйти уйду, тут ты права.

Я не обратила внимания на его ремарку и просто продолжила мысль:

— Но ты ошибаешься, думая, что я из тех, кто собственную жизнь считает наивысшей ценностью. Выше совести, идеи или справедливости. Если бы это было так, то я не выбрала бы себе такую профессию. Как, впрочем, и ты.

— Ну, меня-то сюда не примешивай. Я поступал в военно-полицейскую совсем из других соображений.

Я криво усмехнулась:

— Не сомневаюсь. Но зато ты знаешь, что представляет из себя большинство курсантов. Меня ты можешь пугать только до определенной границы. А после нее мне станет плевать. Тогда уже никакие угрозы не сработают. Мы учимся с мыслью, что когда-нибудь, возможно, придется погибнуть, сражаясь с врагами. А ты и есть враг, так что я морально готова.

— Да, я враг, — как-то слишком легко согласился Тай и снова посмотрел на танцпол. Наши уже не выплясывали — они пробирались к барной стойке за коктейлями. Значит, через пару минут будут здесь. — Но тебе вряд ли придется умереть именно от моей руки. По крайней мере, пока я не разорву связь. Сейчас я люблю тебя настолько, что не смогу убить. Подожди немного.

Я уловила важное и обрадовалась:

— Значит, ее можно разорвать? Когда ты это сделаешь?

— Когда она перестанет быть выгодной. Ты уже принесла много пользы, тебя можно использовать и дальше. А связь мне дает возможность выходить на тебя в любое время. Я даже чувствую, где ты находишься и когда ты в опасности. Так что утешайся хотя бы этим.

— Ничего себе… А мои отношения с Эрком тебя не беспокоят?

— Нет.

— У меня сейчас голова лопнет! Слушай, а что ты сделал с глазами? Линзы?

— Нет. Чип в академии довольно слабый, он не засекает настолько ничтожную трансформацию.

Но у меня возникла другая догадка:

— Или вы перепрограммировали его, ведь проворачиваете подобное с удостоверениями!

— Не без этого. Да, на моем чипе сильно снижена чувствительность. Мне очень нужен легальный статус.