Стратегия света, тактика тьмы

Максим бросился к ним. Наконечник вышел у Ласаро точно из яремной ямки. Алая кровь толчками выплескивалась из раны, изо рта, текла из носа. Он пытался что-то говорить, но только хрипло булькал, брызгая кровью. Сумел прошептать единственное:

– Штурвал… держи…

Максим перехватил штурвал из слабеющих рук лисоида. Тот ухватился за его запястье, сжал.

– Сделай… что должен…

Обмяк. Огница осторожно опустила его на пол. Помедлив, сообщила:

– Умер.

Максим обвел взглядом гондолу. Труп Ласаро, залитый кровью пол, замотанный в окровавленные бинты Конг, скрючившаяся, мелко и часто дышащая Зира. Как же так? Это нечестно, неправильно! Он не вмешивался ни в какие распри и войны, просто пытался убраться из этого гнусного сектора! Хотел идти своей дорогой, исполнять свою миссию! «Сделай, что должен». Максим закусил губу, повернулся навстречу океану. Скомандовал Огнице:

– Добавь гелия! Вон тот кран открути, – потянул на себя рукоять тангажа, начал поворачивать штурвал.

Они поднимались по очень крутой спирали, используя подъемную силу газа и рули высоты. Максимально крутой! Облачный слой дирижабль пробил на третьем витке. Потом были четвертый и пятый, и середина стены. Зира впала в беспамятство. Помочь ей Максим мог одним – поскорее вывезти из этого треклятого сектора. Куда? Он не знал.

Атмосферное давление здесь уменьшалось медленнее, чем на Земле, но все же уменьшалось. На предпоследнем витке Максим почувствовал, что ему начинает не хватать кислорода. Ничего, совсем чуток осталось!

Последний виток он закончил с запасом по высоте: до верхней грани стены было не меньше двадцати метров. Максим подсознательно ждал, что серая поверхность засверкает отполированным металлом, стоит гондоле выйти из тени. Однако грань не выглядела глянцевой. Хотя и матовой ее можно было назвать с большой натяжкой. Если долго вглядываться, начинает казаться, что под тобой нет ничего, кроме серой пустоты.

Максим невольно передернул плечами. Стены между секторами достаточно широкие, но не до самого же горизонта! Он летал над ними на тарелке, он видел… Сжавшая внутренности жуть отпустила. Нет в этом мире никакого горизонта, а есть противоположный край стены. И пусть не получается определить на глаз, сколько до него километров, а пониматель отказывается сообщать «неположенную» информацию, главное, край существует, стена преодолима.

Он оглянулся на друзей. Продержитесь, пожалуйста! Теперь по прямой пойдем, легче будет. Огница стояла рядом, мертвой хваткой вцепившись в борт гондолы, сосредоточенная на том, чтобы из каждого глотка воздуха выдавить как можно больше кислорода. И Конг боролся за кислород, ловя его открытой пастью, глотая шумно, взахлеб. Зира не боролась. Она перевернулась навзничь, вытянула руки вдоль тела, карие глаза ее смотрели куда-то вверх. Максим бросил штурвал, подскочил к подруге, присел рядом, схватил ее руку, принялся лихорадочно искать пульс. Пульса не было. Зира ушла тихо и незаметно, пока дирижабль карабкался по крутой спирали на стену…

Дно гондолы толкнуло в ноги, заставив пошатнуться. В первый миг Максим подумал, что их атаковали. Вскочил, перегнулся через борт. Никого. Лишь изумрудная полусфера сверху и серая плоскость внизу. Их не толкали вверх, их туда тянули. Избыточная подъемная сила тянула.

– Макс, что это?! – испуганно закричала Огница.

– Открывай клапан, – скомандовал он в ответ. – Вон тот шнур тяни.

Сам бросился к штурвалу, к рычагу тангажа, потянул его от себя, пытаясь заставить нос дирижабля опуститься. Заскрипели, застонали рули высоты, не желая подчиняться. Вернее, не имея силы противостоять давящей на них воздушной массе. Зато предохранительный клапан открылся легко. Сейчас часть гелия улетучится в атмосферу, подъемная сила уравновесится, вертикальная скорость уменьшится. Надо подождать минуту или две. Или три.

Дирижабль поднимался все быстрее. Пол гондолы давил с такой силой, что ногам больно. И дышать становилось труднее с каждым вдохом. Максим посмотрел назад, где за кромкой стены виден был сектор, откуда они сбежали. Туча вылилась ливнем и растаяла, сквозь нее проступила синева океана. И зеленый лоскуток, полускрытый стеной. Нехорошо стало от осознания, на какую высоту они поднялись. Двигатели начали чихать, – им тоже не хватало кислорода. Решившись, Максим перекрыл подачу топлива. Подъем это нисколько не замедлило, кажется, наоборот. Вверху громко захрустело – отвалился руль высоты, не выдержав давления воздуха. Максим запрокинул голову и челюсть отвисла сама собой. Газ из оболочки вышел, она больше не походила на огромную сардельку. Нечто бесформенное, сморщившееся, никак не способное быть легче воздуха… Следом за вертикальными отвалились и горизонтальные рули. А хруст продолжался, – рушилась рама, к которой крепились гондолы.

– Макс! – захрипела Огница.