Стратегия света, тактика тьмы

– Это хорошая пища, но малопитательная. Наш раненый потерял много крови, ему надо мяса…

Мамка оскалила зубы:

– Если самец стал обузой, забейте его и разделайте. Ему не мучиться, и вам сытная еда.

Максим передернул плечами от предложения. Мамка не издевалась над ними, не злорадствовала, гвыхи практиковали каннибализм. Но все же…

– Моя наука закончена, теперь уходите! – мамка Горха повысила голос. – Чужакам не место в стойбище.

Она повернулась к своей помощнице, велела:

– Сыщи кого из молодых, скажи, пусть отведет чужаков короткой тропой к реке.

Поняв, что переговоры закончены, друзья повернулись вслед за младшей мамкой, но предводительница обладала не только острым зрением, но и отменной памятью:

– Эй, вы обещали дать ножи.

Максим и Зира переглянулись. Два крепких железных ножа, пусть и выкованных в примитивной кузнице Королевской Твердыни, – несоразмерная плата за рассказ о корешках и зернышках. Но делать нечего. Они полезли в сумки, вынули ножи, положили на подстилку перед мамкой. Та взяла один, провела пальцем по лезвию. Подтвердила:

– Хороший нож.

– Мы еще принесем, если дадите нам немного мяса… – заикнулась было Зира.

Мамка гаркнула:

– Пошли отсюда! Чтоб я вас больше не видела.

Долго искать провожатую не пришлось. Ей оказалась та самая молодая гвыхиня, что встретила их возле кладовой. Кажется, она специально поджидала пришельцев, наблюдая издали за их беседой с мамкой. По стойбищу шли молча. Лишь когда миновали коптильню, и живот Конга громко заурчал в ответ на долетевший оттуда аромат, провожатая спросила насмешливо:

– Что, красавчик, есть хочешь?

– Хочу, – честно ответил Конг.

Наверное, он надеялся, что гвыхиня сжалится, поделится хоть маленьким кусочком. Но вместо этого услышал:

– Оставайся у нас, будешь не Черноруким, а Длиннопятым. Зачем тебе идти с голокожими? Станешь моим мужчиной, деток наделаем. Ась?

Конг не ответил, насупился. Разочарованная гвыхиня замолчала надолго. Максим думал, что больше она и слова не скажет. Однако, когда прошли поляну с поваленным деревом, гвыхиня вновь заговорила, видно, очень уж ей парень приглянулся:

– Ладно, так и быть, дам я тебе мяса.

Конг остановился как вкопанный при этих словах. Гвыхиня хрюкнула насмешливо.

– Не сейчас, глупый! Сейчас мамки не позволят. Отведи голокожих за реку, потом вернешься. Когда все спать улягутся, я попрошусь еду стеречь. Тогда и придешь, деток мне делать будешь, я тебя за это накормлю от пуза. Понял, красавчик?

Конг поскреб пятерней макушку, покосился на Максима, на Зиру, ища совета. Зира кивнула, и Максим кивнул. Пусть парень развлечется и покушает заодно, кому от этого плохо?

– Мой понимать, мой приходить, – согласился Конг. Тут же задал разумный вопрос: – Как мой узнать, когда мамки спят?

Теперь провожатой пришлось скрести макушку. Придумала, осклабилась довольно:

– На поляне метку тебе оставлю. Почуешь мою метку?

Конг тоже осклабился, стукнул себя кулаком в грудь:

– Мой почует! Хороший метка, вкусный! – Сразу уточнил: – Скоро мамки спать станут?

– Не скоро, не спеши. Раньше придешь – на поляне жди, дальше не суйся.

– На поляне боязно, – покачал головой великан. – Ваши мужчины увидят, бить будут.

– Глупый! Говорила: нет мужчин в стойбище. Зверя нет, охота плохая, мужчины в дальние леса ушли. Скоро вернутся, еды много принесут, пировать будем!

Короткая тропа в самом деле оказалась таковой, – всего два часа, и они на берегу реки. Гвыхиня дождалась, пока пришельцы переправятся, и растворилась в зарослях.

В лагере за время их отсутствия не случилось ни хорошего, ни плохого, даже Жакан, накачанный лекарствами, еще не очнулся. Единственно, Рен-Рендук сумел успокоить людей, так что на совете в этот раз сидели только командиры троек. Конга король к обсуждению результатов дипломатической миссии не допустил. Резон в этом имелся, – согласился Максим.

После слов о хранилище с копченым мясом бойцы зашушукались воодушевленно, но, когда юноша дошел до урока ботаники и передал слово Зире, перешептывания сменились угрюмым молчанием. Договорить вирийке не позволили. Хребтолом прорычал зло:

– Значит, они дичь жрать, а мы траву щипать, будто кролики?

– Если гвыхи не разрешают охотиться, может, согласятся дать мяса из своих запасов в обмен на ножи? – спросил Рен-Рендук.

– Я предлагала, – пожала плечами Зира. – Просила мяса для раненого. Их предводительница отказала категорически.

– Посоветовала самца на мясо забить, – ляпнул Максим. И прикусил язык, сообразив, что этого говорить не следовало. Поздно.

– Жакана на мясо?! – взвился Хребтолом. – Да пусть сами друг друга жрут!

– Чего мы вообще с этими людоедами разговоры разговариваем? – поддержали его стражники. – Много чести!

– Правильно! Идем на охоту, и баста!

– Пусть попробуют помешать!

Бойцы распалились не на шутку. Рен-Рендук слушал их, и на губах его играла довольная усмешка. Позволив выпустить пар, он поднял руку, призывая к вниманию. Когда вновь установилась тишина, произнес: