Страж. Часть 2

– Я ушла от тебя не потому, что не люблю. Я люблю тебя слишком давно, и мы оба это знаем. Я ушла от тебя, потому что мне нужно было понять, кто я теперь такая и чего в этой жизни хочу. А сделать это, когда ты душил меня своими условиями, было невозможно. Я больше не страж. И инвалидом я стала, находясь при исполнении. Взрыватель оставлял послания-головоломки в газете, которые мы обнаружили только после пятого взрыва. Один из любителей разгадывая шарад понял, что есть связь между посланиями и местами, где произошли эти взрывы. Я решила разместить в этой газете вызов для взрывателя, тоже, в виде шарады. Мы организовали засаду у моего дома. Я по обычному графику уходила на работу и возвращалась с нее. Был мой выходной. Звонок в дверь: «Здравствуйте, я из службы газа. Поступил сигнал о том, что у вас в доме утечка». Он был один и показал мне свои документы. Я не стала спрашивать, кто отправил ему такой сигнал. Просто пустила в дом. В наушник ребята мне уже голосили, что, мол, это явно он и давай его вязать. Но был еще риск прокола: он мог не взять с собой бомбу, а просто навестить меня, или это вообще мог быть не он. Нужно было, чтобы преступник оставил устройство, поэтому я тянула время. Визитер провел осмотр моего газопровода, а потом попросил принести ему стакан воды. Я принесла воду, он попрощался и ушел. Я начала искать бомбу. Нашла ее в ящике комода, который стоял в коридоре. Отдала приказ брать взрывателя «тепленьким» и решила сама обезвредить устройство. Начала снимать детонатор, как меня учили на инструктаже саперы, и вдруг таймер резко перескочил и понесся вперед. Я поняла, что даже выбежать из дома не успею, потому юркнула в ванную, дверь в которую находилась за моей спиной. Едва успела запрыгнуть в нее, как раздался взрыв. А дальше была награда за заслуги перед Сообществом и дерьмовая жизнь без ног и с бесполезной рукой. Не знаю, как бы я справилась с депрессией, если бы не Бита, которого назначили моим инструктором-реабилитологом. Бита познакомил меня со своим суженным Тирием, у которого тоже не было ног, но который и без ног прекрасно ходил. И я поняла, что могу точно так же ходить, и даже вернуть себе руку. Главное – это работа над собой и ежедневный труд. На новые протезы, реабилитацию, на свое восстановление я истратила практически все деньги, что у меня были. Просить милостыню у брата я не собиралась, а на пенсию по инвалидности от Службы Стражей особо не расшикуешься. Бита предложил мне пойти в бесплатную группу реабилитации, которую он вел на добровольных началах. Там я познакомилась с Сетью, то есть с Моникой Экстан. Оказалось, что группа реабилитации Биты, которая до этого состояла из него самого, Тирия и Моники, занималась тем, по чем я очень скучала. А через год Монику убили и написали на стене черной краской цифру два. Я знала, что Далий расследует это дело, и очень хотела помочь ему найти убийцу. Я начала прощупывать почву, чтобы получить доступ к материалам, но все мои старые знакомые мне отказывали. Оставался только вариант с правом помощи консультанта, а для этого следовало уговорить брата пропихнут меня в эти консультанты. Пришлось разыграть перед ним представление. Попросила своего врача набрать Далия и выразить обеспокоенность моим состоянием. Конечно, Далий тут же примчался меня навестить. И я сыграла на жалость. А он бедную младшую сестричку пожалел. Только я думала, что стану консультантом от Службы Стражей, а в итоге Далий попросил об услуге тебя. Для меня это был вариант хуже некуда, но и выбора-то никакого не осталось. Конечно, Мортон, я не знала, что мы с тобой напьемся до беспамятства и ляжем в койку. И что ты, вдруг, прозреешь после стольких лет. Я после нашего пьяного секса таблетки, конечно же, не приняла. Подумала, а что мне в этой жизни осталось? Вдруг забеременею и у меня будет ребенок? Ну, вдруг? – она пожала плечами. – И после второго раза я таблетки не приняла. Да я уже и говорила тебе, что у меня их и не было. Теперь у меня больше нет друзей. Нет моей группы реабилитации. И ребенка у меня тоже больше нет. Зато есть ты и твои пять условий. А я не хочу их соблюдать, и не буду их больше соблюдать. Кто я такая теперь? – Тильда поджала губы. – Я – бывший страж. Я – инвалид. Я – женщина, которая в состоянии сама о себе позаботиться. Я страдаю посттравматическим стрессовым расстройством. Мне трудно уснуть, если на мне нет экзопротеза руки. Мне сняться кошмары о том, как я сижу на стуле в белой комнате и у меня жутко болит живот. О том, как сил больше нет, но мне нужно нанести всего один, один последний удар в своей жизни, чтобы сбить стальной палкой от трости убийцу с ног и дать возможность Эйлин и Лой его добить. Я пропустила похороны своих друзей, потому что была в больнице. И я никогда не узнаю имен исполнителей, которые выполнили заказ Югал и убили Тирия и Биту. Я навещаю жену Биты, которая прикована в постели, потому что знаю, что она потеряла верного друга. Мы с ней практически не разговариваем. Просто я сижу рядом с ней и держу ее за руку вместо Биты, пока мы смотрим всякие фильмы. Я не люблю говорить о своем отце, о своей семье и о том, через что нам с Далием пришлось пройти после их смерти. Кто убил наших родителей – я тоже никогда не узнаю. Сейчас я набрала одиннадцать килограмм массы, и теперь мне труднее ходить на своих протезах. Я переживаю из-за того, что с этими килограммами ко мне вернулась и моя прежняя внешность. Я боюсь, что меня такую ты больше не будешь ни любить, ни хотеть. Я считаю, что я достойна нормального предложения руки и сердца с кольцом и прочей романтической херней. Я хочу жить с тобой в одном доме и спать с тобой в одной постели, пусть риск того, что мы поубиваем друг друга очень высок. Я хочу заниматься сексом. По сексу я очень скучаю, поэтому много мастурбирую, думая о тебе. И я хочу ребенка, но без всяких условий. Хочу, чтобы ты был рядом со мной и поддерживал меня. И я не хочу узнавать о том, что ты ходишь к психотерапевту в последнюю очередь. Если ты… – она запнулась, – если ты, вдруг, передумаешь и захочешь быть со мной без всяких условий и правил… … дай мне знать, – она медленно выдохнула. – Все. Извини, что побеспокоила. Я пойду.