Страж феникса

Вдруг случилось неожиданное: на головы быков налетели стаи маленьких обезьянок. Монстры встали как вкопанные, их свирепый рёв захлебнулся: обезьянки заполнили бычьи ноздри и глотки, залепили глаза. Подобравшись наконец достаточно близко, обезьяна ударом посоха отправила противника в нокаут. Через секунду господин Ху расправился со своим. Мистраль сбила одного с ног и развернулась, чтобы приняться за остальных.

– Один сбегает! – вовремя заметила Жэв.

Главарь – тот, что в плаще сидел в повозке, – хлестнул поводьями. Тончайшие нити были почти невидимы с такого расстояния. Дети пригляделись. Оказалось, вожжи были приделаны к уздечке на голове птицы пи-фан. Она расправила широкие крылья и взмахнула ими. Над поляной заплясали мерцающие блики. Оттолкнувшись единственной ногой и взметнув облако пыли, птица поднялась в воздух, увлекая за собой повозку. Тощие, измазанные в грязи, с земли за ней наблюдали маленькие владельцы припасов. Том догадался: негодяй увозит их последнее пропитание.

– Нельзя его упускать! – спохватился мальчик.

Сидни перепугался не меньше детей, но, услышав призыв Тома, распушил свой мех и взлетел с тихим гудением.

– Я догоню!

Он решительно сжал лапками топорик. Феникс выглянул из мешочка, выпучив глазки от страха.

– Никого нельзя обижать!

Его голосок был совсем тихим. Том был уверен, что все стоят слишком далеко и не слышат. Но птица пи-фан повернула голову в их сторону и воскликнула:

– Ваше всемогущество!

– Феникс! – жутко взревели чу-хуай.

Кучер дёрнул поводья, повозка резко пошла вниз. Монстр правил прямо на них.

– Что ж, терять нечего! – приготовился Сидни.

Не дав ему взлететь слишком высоко, Том поймал крысу за заднюю лапку:

– Подождите! Я хочу кое-что попробовать.

Пригнувшись, юный маг зашептал заклинание ветра: хотел сбить повозку. Но не успел. Опередив его, феникс пронзительно крикнул:

– Никого нельзя обижать!

И… Сразу всё изменилось. Повозка ударилась о землю с такой силой, что чудом не разлетелась в щепки. Удивительно, но весь груз остался на месте. Выпал только возничий, перелетев через боковой борт. Большая птица приземлилась и, подпрыгивая на одной ноге, побежала перед тележкой. Жэв, согнувшись, упала на колени и схватилась за голову. Сидни пошатнулся на лету и выписал зигзаг, как шмель, наглотавшийся хмельной наливки. Все дерущиеся на поляне попадали друг на друга без чувств. Пи-фан подобострастно припал к земле. К счастью, повозка уже почти остановилась и лишь слегка толкнула его.

– Никого нельзя обижать! – горделиво повторил феникс.

Том опустился на колени рядом с Жэв.

– Что это ты такое сделал?

– Я остановил войну, – ответил феникс. – Мама говорит, никого нельзя обижать.

Том помог девочке сесть:

– Жэв, что с тобой?

Она пробормотала что-то невнятное. Её глаза были счастливыми и бессмысленными, как у новорождённого младенца. Сидни был не лучше. Перелетая по воздуху с места на место, он тут и там находил листья и камешки и собирал в ладошку, словно малое дитя. Господин Ху пытался поймать собственный хвост, а тот от него убегал. Непримиримые враги, которые только что готовы были беспощадно убивать друг друга, сидели рядом на полянке и, смеясь, играли вместе, будто малыши в песочнице. Птица пи-фан раскрыла клюв и щебетала, как недавно вылупившийся птенец. В ответ что-то чирикала жёлто-чёрная птичка, её друг, мышонок, бросил дубинку и увлечённо гонялся за порхающим пёрышком. Том был потрясён.

– Ты превратил их в детей! Как ты это сделал?

– Не знаю! – пожал плечиками феникс. – Просто получилось.

– А обратно вернуть можешь?

Птенчик прикрыл один глаз, задумался:

– Наверно, могу.

– Тогда преврати обратно наших друзей.

– Они станут обижать, – нахмурилась птичка.

– Не станут, если большие монстры останутся детьми, – ответил Том. Он показал на Жэв. – Посмотри на папу. Разве она у нас такая? По-моему, у нашей папы стало неладно с головой.

Феникс внимательно пригляделся к девочке.

– Неладно с головой, – признал он.

– Если все останутся такими, что это будет за семья?

– Не семья?

– Нет, не семья. Верни их обратно! – строгим голосом сказал Том и, чтобы развеять все сомнения, добавил: – Пожалуйста.

– А, хорошо!

Феникс глубоко вздохнул и крепко зажмурил глазки. В следующий миг Жэв схватилась за голову.

– Ай, больно! Да что же это?

– И у меня голова раскалывается! – Сидни присел на корточки, запустил лапки в свой мех. – Где мой аспирин?

Том указал на пи-фан, потом на мышку и птичку.

– Их тоже.

Феникс превратил их и распахнутыми глазками посмотрел на Тома:

– Я хорошо сделал!

– Да, хорошо! – Том поднялся и кивнул на лесных жителей, которых ограбили чу-хуай. Бедняжки ещё не пришли в себя. – Сидни, останьтесь с ними, ладно?

А сам, отсыпав у торговца аспирина, вместе Жэв поспешил на помощь к друзьям, обходя стороной быкоподобных монстров. Те, резвясь, игриво бодались друг с другом.

– Никого нельзя обижать! – назидательно сказал им феникс, когда Том проходил мимо них.

– Они просто играют, – ответил Том, хотя, когда имеешь дело с такими здоровяками, игры могут быть довольно опасны и для них, и для находящихся рядом.