Страж феникса

– Я очень надеюсь, что ты действительно страдаешь так, как это выглядит со стороны.

Вначале зверь издавал только гортанные вопли. Но постепенно к нему стало возвращаться сознание. Он нашёл в себе силы забыть про издевательства Ваттена и воззвал к ученику:

– Мастер Томас, повторите…

– Ты ещё можешь что-то тявкать? Видимо, недостаточно туго я тебя связал.

Призрачная рука сделала пасс над тигром, тот резко выгнулся и захрипел.

– Что повторить? – растерялся Том.

Но Страж лежал неподвижно, широко раскрыв глаза и хватая ртом воздух, не в силах вздохнуть в перетянувших его путах.

– Нельзя обижать дедушку! – запищал феникс.

Ему стало невтерпёж посреди поднявшегося шума, и он высунул наружу головку, растянув петли шнурка. Ваттен ногой развернул задыхающегося тигра так, чтобы ему было видно гору.

– Смотри! Хочу, чтобы ты видел, как я уничтожу мир, и знал, что ты проиграл. Ты оказался самым никчёмным из всех Стражей!

Страж не отводил взгляда от ученика. Он не мог говорить, но всеми силами старался подать какой-то знак. Глазницы монстра сверкнули вспышкой яркого холодного огня. Демон даже не рассматривал в качестве угрозы для себя детей и крысу. Отвернувшись от них, он стал поднимать руки – и Том ощутил, что что-то происходит. Кожу резко стянуло, она растрескалась. Во рту пересохло от небывалой жажды. Мальчик бросил взгляд на каменную чашу, в которой бил родник. Она была пуста.

– Ваттен собирает на себя всю воду! – прохрипел Том. – И вытягивает её из всего.

– И из нас тоже! – Сидни упал на колени. – Ох! Меня поджаривает, как в духовке!

Вода, стекаясь отовсюду, медленно концентрировалась в руках у Ваттена, превращаясь в серебристую алебарду, увенчанную топором с остриём на конце. Древко стало удлиняться. Оно росло и росло, пока не достигло в длину полсотни метров. Монстр управлялся с исполинским оружием легко, как обычным топором. Он поднял его над головой и, примерившись, обрушил на подножие Непрочного Столпа. Магическая сталь выбила глубокую расщелину. Птицы, подняв крик, взвились в небо, чуть не угодив под сорвавшиеся сверху огромные валуны.

Жэв в исступлении вцепилась в Тома и просипела растрескавшимися губами:

– Останови его!

Ваттен рассмеялся:

– Что может сделать мне полузверь вроде тебя?

Полузверь? Том заскрежетал зубами. Видя страдания Стража, всё, чего он хотел, – это броситься на монстра и растерзать его. Жажда мести была сильнее, чем желание пить. «Погоди, – думал он, – гадкое чудище! Я покажу тебе, на что способен полузверь, когда он в ярости!»

Но первый приступ бешенства схлынул, и мальчик вдруг опомнился. Привычно сдержавшись, он сказал себе: «Это всё моя тигриная кровь. Я не должен давать ей волю. Мне нужно не драться, а думать. Господин Ху знает, что делать. Он велел повторить… Вот только что?»

– Останови меня, недочеловек, если можешь! – презрительно крикнул Ваттен и снова с оглушительным грохотом вонзил клин в гору.

Феникса била дрожь.

– Что такое с дедушкой?

Жэв ткнула пальцем в Ваттена:

– Он обижает твоего дедушку. Накажи его!

Ваттен рубанул по склону в третий раз.

Феникса подбросило:

– Мама, мне страшно! Папа говорит, накажи его. Можно?

У Тома от гнева потемнело в глазах. Его тигриная часть требовала того же, что и Жэв. Но где-то на краю сознания он неотступно слышал голос бабушки, а с ней всех Стражей, бесконечная череда которых уходила в глубь веков и терялась во мраке прошлого. Поддаться искушению означало предать всё, за что Стражи сражались, страдали и умирали столько тысячелетий. Благороднейшие из земных существ положили свои жизни ради того, чтобы сила феникса не была использована во зло. Господин Ху был бессилен, и долг Стража уже не впервые перешёл к его ученику. Том знал, что ему предстоит принять важнейшее решение всех времён. Голос мальчика дрожал, губы не слушались. Но он ответил:

– Нет. Не надо его наказывать.

Холодный огонь в зияющих глазницах заметался в безумной пляске. Гадкая ухмылка исказила злобный рот.

– Я знал, что тебе не хватит духу распорядиться верховной властью. Сила человека – ум, сила тигра – храбрость. У тебя – ни того ни другого. Ты худшее из двух созданий.

Ещё один удар алебарды о гору сбил детей с ног. Жэв приподнялась на локте и, глядя на феникса, ткнула в себя пальцем:

– Слушай папу! Не слушай маму! Спаси мир!

Ваттен нанёс новый удар. На этот раз гора дрогнула, по склонам со всех сторон с грохотом сползла лавина. Феникс с раскрытым клювиком наблюдал происходящее. Потом стал просить:

– Мама, пожалуйста, разреши! Можно сделать, как говорит папа?