Страж феникса

Закрыв глаза, она раскинула руки и обратила лицо к небу. Её губы зашевелились, шепча заклинание на языке, не предназначенном для человеческого голоса. Звуки соскальзывали с её губ, как струи воды, текущие по бесплодной пустыне, набирая силу и превращаясь в шелест могучих океанских волн. Её зубы были стиснуты, как две горные гряды, наползающие друг на друга, вырастая из земли и воды. И вдруг дьявольский, животный вопль вырвался из её горла подобно рою омерзительных насекомых.

У Тома на загривке волосы встали дыбом. Жэв упала на землю и, обхватив феникса, скорчилась, лёжа на боку. Всё войско монстров, и воинов, и драконов бросилось наземь, вжавшись в пыль, стремясь укрыться от этой всеподавляющей силы. В тот момент, когда Том решил, что больше не выдержит, изо рта волшебницы вдруг полились чудесные, чарующие звуки. Радостная песнь её была похожа на порхание птички, на солнечные блики, танцующие на поверхности серебристой реки, весело бегущей к морю. Душа мальчика воспарила ввысь, ему захотелось петь вместе с ней.

И он запел. Его язык сам повторял слова песни, будто знал их всю жизнь, и он слышал, как стоящий рядом господин Ху и все их друзья тоже поют. В какой-то миг ему показалось, что в песне промелькнула сладостная мелодия, которую уже пел ему феникс. В глубине своего сердца Том понимал, что эта песнь так же первозданна, как само творение, и, возможно, даже составляла часть того самого слова, с которого началось создание вселенной. Она длилась, её ритм пульсировал в такт со всем миром, вовлекая в себя всё сущее в нём. Ласковые звуки вновь сменились мучительными и неприятными, но Том уже не боялся, потому что всё в этой песне было частью самого мира, и теперь он точно знал, что в конце обязательно воцарится гармония.

Как долго это продолжалось, он не ведал, но в какой-то момент ощутил в груди тепло и трепетание – будто птица билась внутри в попытках вырваться из клетки. Императрица легонько тронула его ладонью, и всё его тело зазвенело, как нефритовые колокольчики, высоким мелодичным звоном. Единожды возникнув, он не умолкал, продолжая звучать внутри.

Откуда-то из глубины его существа протянулась тонкая нить из синего света. Волшебница потянула за неё – что-то у него внутри отозвалось. Она повторила жест – нить поддалась. Мальчику казалось, что его распускают, как вязаный шарф, но боли не было. Он просто возвращался в исходное состояние – к тому, чем он был до того, как был создан. Императрица коснулась каждого из друзей, все ответили нотами разной высоты. Она вытянула витую красную нить из груди тигра и соединила её с синей нитью мальчика. Нить дракона была чёрной, нить обезьяны – белой, нить крысы – жёлтой. Тонкие полосы света сплетались друг с другом всё туже и соединялись в разноцветное лассо.

Императрица завязала искусный узел и оплела его вокруг рогов внутренней пары драконов. Потом запрыгнула в свою карету и, щёлкнув языком, подняла драконов в воздух, хотя крыльями махали только те двое, что были по краям. Взмывая вверх, она тянула за собой светящиеся цветные волокна, исходящие из пяти земных существ, соединяя их вместе. Радужный трос от земли поднимался к ней, а она сама превратилась в точку, едва различимую в вышине.

Том, затаив дыхание, смотрел, как она исчезает в расщелине. Что она может поделать с ней одна? Он не знал. Но вдруг посреди разверзшейся тьмы возникла яркая полоса и начала расти, разливаясь в стороны, заполняя собой трещину. Разноцветный трос оборвался; его конец, извиваясь, устремился вверх, как хвост радужной змеи. Переливаясь, заплатка в небе медленно меняла цвет, сливаясь с окружающей синевой, а императрица стала спускаться в своей карете на землю. Подобно крыльям развевались длинные рукава её одежд. Лапы свирепых скакунов коснулись земли неслышно, как опавшие листья.

– Благодарю вас, дети. Вот и снова вы спасли мир. – Она взглянула на них сверху вниз и улыбнулась.

Сидни похлопал себя лапками по бокам:

– Я живой… Надо же!

Губы императрицы изогнулись в полуулыбке:

– Я взяла лишь частицу души каждого из вас. Того, что мне было нужно, у вас более чем достаточно. А вы думали, я заберу их целиком?

– Можно было и предупредить! – Сидни вытер лоб лапкой.

– Тогда бы я лишила себя удовольствия видеть ваши лица сейчас, – мягко рассмеялась она. – Вы же не откажете мне в маленькой забаве. Пусть это будет плата за мои труды.

Том только и смог, что выдохнуть:

– Спасибо!

Мужчины и женщины, воины и монстры – все разом опустились на колени и пали ниц. Секунду императрица упивалась общим поклонением. Затем перегнулась через край кареты и на прощание поцеловала Тома в щёку в том месте, где была чешуйка.

– Помни, мальчик: сокровище становится ещё дороже, когда его теряешь.