Страж империи

Грузовики привезли, помимо оборудования медиков, еще и пять «кошмарилок», а также бригаду техников под управлением свартальва. Свартальв был с виду как свартальв, только с двумя дырками в левом ухе: изгой, снявший серьги, обозначающие его клановую принадлежность и ранг. У меня при этом сложилось впечатление, что он покинул свой родной Свартальвсхейм и свой клан, то есть, по сути, остался свартальвом лишь по крови, и при этом оставил свою заносчивость дома, куда уже никогда не вернется. Сей факт меня даже удивил: я всегда полагал, что гонор у темноухих в крови, а оказалось – не в крови. И даже не вторая натура.

Ну и понеслась процедура: пять человек за заход, десять заходов, каждый по часу. Что ж, к вечеру полно времени – может, речь написать?..

Без проблем, впрочем, не обошлось: на третьем заходе случился статистически предсказуемый сбой, и пострадавшего курсанта отправили в ближайшую психбольницу, а оттуда – в столичный научно-исследовательский институт. Увы и ах – при обработке в «кошмарилке» у трех процентов обработанных наблюдаются психические отклонения, в особо тяжелых случаях обеспечивающие несчастным пожизненную смирительную рубашку и соответствующие пилюльки.

До вечера я сидел в ожидании второго инцидента – все-таки у меня пятьдесят человек, то есть, в среднем должно быть полтора случая.

Однако Создательница, видимо, смилостивилась, и больше никто не пострадал. И вот на часах половина восьмого вечера: последние пятеро уже оклемались до вменяемого состояния, значит, надо провести, так сказать, торжественную беседу. Благо, я ее себе написал.

Как только я появился в зале собраний, прозвучала команда инструкторов «смирно!», и мои сорок девять курсантов поднялись со своих мест. Пару человек, как я заметил, еще поддерживают соседи, ничего удивительного: я сам после незабываемой процедуры смог заговорить только через пятнадцать минут, а на ноги встал и того позднее.

Я взошел на трибуну и подошел к кафедре.

– Вольно. Садитесь, – скомандовал я. – Итак… Мне бы полагалось сейчас толкнуть что-то высокопарное и пафосное, но этому меня никто не учил. Потому я просто поздравлю вас с успешным сожжением мостов: вы уже принесли свою жертву, после которой возврата к прошлой жизни у вас нет.

– Да ладно, – ухмыльнулся, словно подвыпивший, один из курсантов в переднем ряду, – подумаешь, придется носить теперь с собой фонарик и зажигалку…

– Завидный оптимизм, – похвалил его я. – В общем, я должен сделать одно неприятное признание… Мы с министром вас обманули. Точнее – я обманул вначале министра, а затем мы вместе обманули вас.

– Простите, что вы имеете в виду?! – насторожился сидящий во втором ряду Аристарх.

– Увы, это так. Все объясню, но вначале расскажу вам о том, благодаря чему парни из СТО Аркадии обрели свою полулегендарную славу… Как вы, возможно, знаете, в Аркадии вся элита спецназа состоит из выходцев из СТО. Огромная прослойка ключевых офицеров всех рангов – бывшие эстэошники, и императорская гвардия тоже состоит преимущественно из них же. Выходцы из СТО встречаются даже среди агентов высочайшего ранга имперской службы безопасности. Почему? Как говорится, вначале присказка, а сказка будет потом. Присказка эта о замечательном парне из моего отряда, по имени Йован Митич. Чем он выделялся из всего отряда – так это тем, что жаловался меньше всех. Да, вы не ослышались: только что весь такой героический и железный я косвенно признался в том, что во время обучения позволял себе жаловаться на невыносимые условия – и мне совершенно не стыдно в этом признаваться. Все мы жаловались – не инструкторам, ясное дело, им жаловаться – все равно, что стене. Нет, мы жаловались друг другу, находя друг у друга поддержку, хотя бы психологическую. А Йован – он вообще почти никогда не жаловался. Может, родился более стойким психологически, может, дело в том, что он был сербом, а сербы – вообще неплохие такие парни. Все сербы из моего отряда оказались стоящими парнями, да я их и раньше уважал…

Я сделал паузу, осмотрел зал, убедившись, что все внимание направлено на меня, заодно и Арлин глазами отыскал. Она, к счастью, вроде бы вполне сносно себя чувствует, тем более что прошла во второй группе еще утром. Хоть что-то хорошее.

– Но как-то раз окончилась особенно изнурительная тренировка, – продолжил я свой рассказ. – Прозвучала команда «отставить» – и мы все попадали, где стояли… Вы очень быстро привыкнете падать, кто где стоит, по команде «отставить», уверяю вас… Ну вот, мы попадали. Через тридцать секунд – команда «подъем», и неважно, что ты еще не отдышался, что ноги не держат – надо вставать. И вот однажды Йован… не встал вместе со всеми. И когда инструктор подошел к нему – оказалось, что он уже не дышит.

В зале повисла тягучая, неприятная тишина. Кажется, психологическая обработка идет примерно как задумано.