Страж Китежа

– Я не рискнул проникать в вашу память незаметно. Кто знает, какая защита внедрена в ваши артефакты, господин Вардок.

Лёгкая усмешка, и мужчина, ненадолго замешкавшись, перевёл защиту в спящий режим. Ход очень серьёзный и крайне поспешный, так как сейчас Элин мог сделать с Сонитусами что угодно, и никто бы этого даже не заметил.

На поиск и проверку необходимого отрезка памяти, поднятого на поверхность мыслями самого протектора, ушло не больше минуты.

– Вы обсуждали торговый договор с кланом Буар и некоторые внутренние дела со своими, кхм, подчинёнными из северного отделения…

– Хватит. Всё верно. – Глава Сонитус поджал губы. Ему очень непросто давалось принятие реальности слов Элина, который не только не опроверг, но и подтвердил заявления Мадресс. – И что теперь? – Я буду молчать, – сразу заявил перерождённый. – Для исследования этого феномена у меня недостаточно знаний, так как здесь замешаны не одни ментальные техники. Но если в дальнейшем понадобится моя помощь…

Многозначительное молчание было лучше всяких слов. Вардок перевёл взгляд на спутницу и, выдохнув, склонил голову:

– Прости. Я не верил, считал тебя…

Ещё один тяжёлый вздох вырвался из лёгких мастера-целителя, в котором, казалось, что-то надломилось. Элин, не сдержавшись, прощупал его эмоции, в которых бурлил настоящий коктейль: горечь и тоска утраты пополам с радостью и счастьем обретения. Эти специфичные эмоции анимус видел столь явно потому, что сам не единожды их переживал.

– Наша договорённость в силе, Элин. Я могу рассчитывать на тебя в случае чего?

– Несомненно, господин Вардок. – Приглядывать за третьим по счёту подлинником всё равно было необходимо. Хотя бы для того, чтобы собирать статистику. – Несомненно…

Глава 27

Уже на следующий день Элина, как и было обещано, задним числом ввели в ряды стражей, а чуть погодя официально представили нового-старого стажёра Китежу, оправдав задержку и пропажу наследника Нойр участием последнего в одной щекотливой миссии вне стен города. Это заявление вызвало соответствующие волнения, но силами великих кланов их быстро свели на нет: удара по репутации не хотел никто, а вот иметь в должниках сильного ментала – наоборот.

Таким образом, уже через несколько дней перерождённому пришлось отложить свои дела и заняться задачами, которые ему от щедрот души подкинул совет. Подслащивал пилюлю лишь тот факт, что работал Элин не просто так, получая в качестве платы определённые привилегии.

Самый яркий пример – возможность не то что не посещать, но даже не числиться в академии Китежа. Ввиду последних событий для Элина не было никакого смысла изображать из себя обычного подростка, так что инициативу Гайо Бельфи (а предложил сие именно он) перерождённый с радостью поддержал.

О более приземлённых материальных радостях можно было даже не говорить: у единственного ментала великого города было всё необходимое и даже чуть больше…

– Я весь внимание, – бросил Элин через плечо, не отвлекаясь от составления «описи» содержимого черепной коробки захваченного шпиона из Агартхи.

Несчастный был обычным, хоть и хорошо обученным человеком, так что держали его в темнице прямо под обителью стражей. Потому-то перерождённому даже не требовалось далеко ходить из выделенного Кацелианом кабинета, где парень сейчас и находился.

– С тобой хочет поговорить отец. Ждёт внизу, и я не очень-то доволен ролью какого-то посыльного… – Страж, на деле таковым не являющийся и занимающийся сплошь бумажной работой, поперхнулся, едва поймав взгляд того, кому секунду назад предъявлял претензии. – Не задерживайся.

Напоследок хлопнув дверью, недоброжелатель удалился, а Элин, откинувшись на спинку кресла, тяжко вздохнул. За последнюю неделю все его разговоры с отцом были скомканными и невнятными, а в последний раз они и вовсе будто бы поругались. По крайней мере, Дорш отказался признавать за Элином право действовать по собственному разумению во благо Китежа, «игнорируя благо Нойр».

И поведение перерождённого со стороны действительно смотрелось не то чтобы очень правильным. Он мало того что отложил в сторону обучение, жизненно необходимое преемнику главы, так ещё и в грубой форме высказался против просьбы старейшин, заключавшейся в «небольшой помощи будущему подчинённому», а на деле в использовании связи с протектором Мурум ради продвижения по карьерной лестнице человека, который этого самого повышения заслуживает в самую последнюю очередь.

Элин посчитал эту просьбу неудавшейся шуткой, ответив соответствующе, но старейшинам такого отказа было мало. Они не унимались вплоть до того момента, пока уставший вечерами принимать в своём доме незваных гостей перерождённый не высказал им всё, что думал касательно их подопечного.

Причём говорил он правду и только правду, не учтя того, что в глазах верхушки клана продвигаемое ничтожество выглядело более-менее приемлемо. Ведь они не могли читать мысли, в то время как Элин мог – и воспользовался этим при первой же встрече, сразу ознакомившись с тщательно скрываемыми недостатками родственника.