Страж Монолита

Лаборант открыл было рот, чтобы рассказать, как он ходил под прикрытием бронированных бойцов Долга, но от слабости лишь махнул рукой и промолчал. Отдохнув, путники продолжили свое движение в таком же режиме «стелс», сначала посмотреть ПДА, потом посмотреть все глазами, потом проверить сомнительные места биноклем, потом прикинуть и скорректировать маршрут, потом, если впереди неверный участок, провешать его гайкой с посеревшим бинтом, потом идти до гайки, и оттуда вновь корректировать маршрут, и каждые сто метров снова смотреть на ПДА и в бинокль, по возможности выбирая тропу вдоль естественных укрытий. Для Бобра это было любимым делом, ему нравилось ощущать каждый метр пройденного им пространства как проверенный и надежный, он был спокоен, когда, наклоняясь за гайкой, четко держал в голове всю картину окружающей его обстановки, таким образом он мог увлеченно пройти многие километры в лабиринтах аномалий и, как правило, всегда первым засекал мутантов, и успевал либо найти укрытие, либо сменить курс, оставаясь вне видимости. По этой же причине, вероятно, он был удачлив на хабар, единственно, он не всегда решался пройти в тех местах между аномалиями, где он мог бы попробовать пройти, будь у него получше защита от аномального воздействия. Тем не менее мало-помалу они вышли к бункеру ученых.

Бункер представлял собой усеченную бетонную пирамиду с вертолетной площадкой наверху, большая часть бункера на самом деле покоилась ниже уровня земли. Само строение было обнесено бетонным забором со сторожевыми вышками, на которых дежурили бойцы Долга. Но чем ближе Бобр с его обузой приближались к бункеру, тем плотнее становилось кольцо зомбированных, и вот когда уже обходить мертвецов практически за их спинами без привлечения их внимания стало невозможно, Бобр, присев у кривого клена, развернувшись к присевшему за ним лаборанту, прошептал в открытое им забрало.

– Артем, ты как?

Бледное лицо с провалившимися глазами и синевой вокруг, слабо кивнуло.

– Э, брат, да ты, смотрю, уже совсем никакой. Бункер видишь? – спросил сталкер, указывая на строение. – Дистанция пятьсот метров. Тут кадавров видимо-невидимо, местность открытая, по-мышиному не проскользнем, рубиться бесполезно, нужно по-быстрому. Готов?

– Бобр, вы идите, я тут подожду, я, по-моему, уже не могу, – слабым голосом ответил Артем, – вы мне только воды оставьте.

Сталкер поднес фляжку к губам раненого: «Надо “душу” на парня сажать, – озабоченно подумал Бобр. – Как раз рывок сделать, иначе не пройдем. Эх, скинуть бы яйцеголовым сообщение, чтоб прикрыли огнем с верхотуры, так ведь не знаю никого тут, через знакомых сталкеров долго, пока прочтут, пока сообразят… мать-перемать… вот что значит одиночка». С этими словами Бобр полез за контейнером, в котором у него хранилась так оберегаемая им «душа» для себя самого на случай ранения, на случай, когда последний шанс или когда шансов нет, но, видимо, сейчас придется отдать свой шанс, чтобы сохранить эту молодую жизнь. Оценит ли спасаемый когда-нибудь, что сталкер отдает часть своего спасения, чтобы спасти его, Артема? Неважно, Егор твердо знал, что, если он сейчас, вопреки своему порыву спасти человеческое существо, пойдет на поводу мелких человеческих расчетов, этих червячков корысти, жадности и ложного оправдания, он не доживет до утра, а, скорее всего, и следующих полчаса. Сама Зона стоит рядом и слушает его мысли остатками нервных систем мертвецов, сама Зона следит за ним глазами матерого, покрытыми шрамами, уже идущего по их следу кровососа, сама Зона надменно смотрит на него из серых туч на темнеющем вечернем небе и ждет… ждет твоего решения, Сталкер! Сталкер!

– Сталкер! – прошептал Артем и потерял сознание.