Страж зверя

— Не хочу разочаровывать, но ничего такого. А еще на нем ни метки рода, ни метки дома, — да и не ассасин он явно. — Придется потрудиться, чтобы узнать хоть что-то, — я отвернулась от клетки.

— Греби все, — пробормотал Кристоф. — Соврала, дрянь малолетняя.

— Ты о чем? — обернулся к нему Черный.

— Нарина говорила, что год пройдет спокойно.

— Для Малеи, не для тебя лично, — прогудел Тивор, за что удостоился очень красноречивого взгляда от князя.

— Может, еще не все потеряно? — встряла я.

— Ты в это веришь? — он провел рукой по лицу и закрыл глаза, в которых все никак не могла найти себе покоя тьма.

— Я лучше пока промолчу, — скрестила руки на груди, не желая становиться объектом ехидства.

— Ну вот, а я уже хотел начать тебе сочувствовать. По крайней мере, у нас есть его кровь, — пробормотал Кристоф.

— Еще живая? — выгнула я бровь.

— Сочувствую, — хмыкнул князь. — Надо что-то срочно делать с твоей наивностью.

— Тьфу! — озвучил Тивор наши общие мысли.

— Еще какое, — Кристоф медленно поднялся на ноги и тут же оперся на плечо Тивора.

Черный отвел измочаленного вампира в комнату, а я умчалась искать ему кровь. И себе заодно, ибо чужая пробудившаяся жажда заставляла лезть на стенку. Что чувствовал сам мужчина, мне даже представлять не хотелось.

Возле двери к барышням я сделала глубокий вдох и коротко постучала. Доносившийся оттуда шум тут же стих.

Кадиз, помоги.

Я шагнула внутрь. Дамочки замерли.

— Доброго всем вечера. Ты, — я схватила за руку первую попавшуюся. Ратимира. И впилась клыками в ее запястье, уцепив по дороге еще одну. Элиза. — До свидания.

Ратимира так и осталась стоять перед дверью. Элиза молча семенила следом, только слышалось ее учащенное дыхание. Волнуется? С чего бы? Может, нужно было князю еще одну захватить? Ладно, по ходу действа разберемся.

У дверей в княжеские покои я резко затормозила, отчего Элиза ощутимо впечаталась мне в спину и чуть не свалилась на пол. Ну да, в таком платье, наверное, сложно удерживать равновесие. Пришлось хватать ее за плечи. Убедившись, что вампирша вполне уверенно стоит на ногах, я принялась ее обыскивать.

— Что вы себе позволяете?! — возмутилась дамочка, когда я подняла юбки.

— Вы в первый раз, что ли? — я продолжала заниматься своим делом. А симпатичные у нее чулочки, такие же хочу. Ага, и куда я их одевать буду? — К князю попасть хотите?

— Конечно!

— Тогда молча терпим, — опустила подол платья и занялась корсажем. Ничего, ничего, и на спине ничего. — Что это?

Брошь, отстегнутая от корсажа, едва грела руку. Слегка женской магией веет или все же любовной? Элиза отчего-то покраснела. Я ждала объяснений.

— Это, — она залилась гуще, пряча от меня глаза. — Это чтобы… гм… чтобы…

— Элиза, — поторопила девушку, чувствуя усиливающуюся жажду князя.

— Чтобы сил больше было, — прошептала вампирша и еще тише: — Говорят, князь иногда бывает… он… увлекается сильно.

У меня отвисла челюсть, руки, распутывающие ее прическу, на миг замерли, а в голове замелькали картинки. Картинки с обнаженным князем. В памяти всплыло великолепное тело, по позвоночнику пробежала толпа мурашек. Да ну, к духам грани. Все к духам грани. Интересно, а в постели он так же увлекается, как и в своей лаборатории? Тогда… К духам. Грани!

Амулет я все-таки забрала и, передав слегка растрепанную девушку Тивору, ушла к себе.

Кадиз. О чем я только думаю? Мне что, проблем на голову мало? Что это за мысли вообще такие? Обнаженный князь. Нет. Нет-нет-нет.

Я пару раз глубоко вдохнула, активировала шарик с завесой и достала зеркало, стянув с лица маску.

Ждать пришлось недолго.

— Надо же, кого я вижу, — раздался в зеркале ехидный голосок. — Чем обязана, любовь всей моей жизни?

— Тоже рада видеть, — улыбнулась я в ответ. — Дело у меня к тебе, Сид. Информация нужна, причем срочно.

— Слушаю, — тут же став серьезной, ответила охотница.

— Что знаешь о Кристофе, князе Малеи?

Ди на миг застыла, а потом нахмурилась.

— Нет, не так. Что можешь рассказать о вампире?

— С какой целью интересуешься?

Я натянула на лицо маску.

— Твою…

— Это я уже и без тебя поняла, — вздохнула, открывая лицо.

— Долго уже в стражах?

— Чуть больше месяца.

— Елена, прости, но… Я не знаю, правда. Все, что вправе рассказать, думаю, ты уже знаешь сама. Если в двух словах: князь — большой ребенок. Он безрассуден, упрям, иногда жесток, умен. Но тебя ведь не это интересует?

— Верно, солнце мое мрачное. Давай так, — я потерла переносицу, — стоит ли мне опасаться Кристофа? Как стражу и как ассасину?

— Как стражу — нет, а вот как ассасину… Будь предельно аккуратна.

— У князя какой-то сдвиг по этому вопросу?

— Насколько знаю, нет, но посуди сама: ни одному правителю не захочется иметь в личной охране ассасина, к тому же ты ведь носитель.

— Носитель, — подтвердила я, — мы заключили контракт на пять лет.

— Не хочу пугать, но, по моему мнению, Кристоф — самое меньшее из твоих зол. Ни один носитель еще не доживал до конца контракта.

— Умеешь обрадовать, — буркнула я.

— Если хотела, чтобы я соврала, — протянула она ехидно, — надо было предупредить.