Стражи Красного Ренессанса

Примерно три четверти территории штата Нью — Мексико находилось под контролем так называемой Северной Республики, весьма аморфного, но агрессивного полугосударственного образования. Около шести месяцев назад нортеньос захватили Санта — Фе, и единственной реальной силой в штате, способной противостоять реконкисте теперь оставалась только вольная коммуна Лос — Аламос. На этом основании Джохар сделал вывод, что их сбили где‑то в северо — восточной части Нью — Мексико, в районе, который не контролировался латиносами. Командир экипажа левимага по каким‑то неведомым причинам решил, что летательному аппарату ничего не угрожает и снизился до высоты менее двух километров, за что и поплатился.

Джипы, поднимая столбы коричневой пыли, мчались по почти незаметной среди чахлых серо — зеленых кустиков проселочной дороге. Полупустынная равнина казалась бескрайней, лишь изредка ровность ландшафта нарушалась остроконечными скалистыми выступами, окрашенными во все оттенки бежевого, и далеко на горизонте виднелась синеющая дымка гор. В салоне было прохладно — работал кондиционер. И все же Джохара по — прежнему мутило. Он был зажат с двух сторон давно не мывшимися бойцами Народно — освободительной армии, от одного из которых кроме всего прочего несло текилой. В салоне играла бравая латиноамериканская музыка в тяжелой рок — обработке, что тоже весьма раздражало.

Наконец, после часовой езды джипы и плазмострел въехали в долину, расположенную между холмами. Здесь находился целый полевой лагерь, состоящий из сотен армейских палаток и жестяных времянок. В городке жили не только солдаты, но и женщины. Джохар даже заметил нескольких детишек, играющих с собакой. На склонах возвышенностей стояли столбы, на вершинах которых располагались огромные спутниковые тарелки, направленные вертикально вверх. Назывались эти устройства дисгайзерами. Благодаря им со спутника или с самолета, летящего на высоте более одного километра, невозможно было засечь поселение.

"И все это финансируется наркокортелями и японцами", — подумал Джохар. Нью — Мексико и прилегающие к нему территории воистину превратились в арену ожесточенной борьбы между мировыми и региональными игроками. Здесь пересекались интересы ВЭК, Японской Империи, Латиноамериканского Союза, Конфедеративных Штатов Америки, Северной Мексиканской Республики и государства Мормонов. Здесь уже почти сорок лет шла перманентная война всех против всех.

Плазмострел отстал от основной колонны, свернув к гаражам, а джипы подъехали к большой палатке, расположенной в центре долины и рассчитанной, наверное, человек на сорок — шестьдесят. Когда Джохар вылез из автомобиля, он увидел Марика в компании громко смеющегося дона Антонио и хмурого малыша Панчо. Марик увлеченно рассказывал какую‑то пошлейшую историю, сдабривая речь отборными испанскими ругательствами, а предводитель хохотал и хлопал новоявленного друга по плечу. Джохар заметил, что глаза Верзера посоловели. Не иначе мерзавец курил траву вместе с великолепнейшим из сеньоров.

Роберт стоял в одиночестве перед входом в палатку и сосредоточенно молчал. Только что в нее вошел молодой боец, известить командира о прибытии отряда дона Антонио. Джохар отлично понимал звеньевого. Ему сейчас придется выстраивать версию сотрудничества с японскими спецслужбами. Могло получиться так, что Роберта с легкостью тут же раскусят. Например, в лагере окажется военный советник из Сферы Процветания. А еще стражей могут допросить по отдельности. И уж тут никаких шансов…

Мрачные мысли Джохара прервало громкое ржание дона Антонио и пение Марика на испанском. В вольном переводе это звучало примерно так:

А тараканы, а тараканы

Разбежаться не смогли.

Все потому что, все потому что

Накурились конопли.

А тараканы, а тараканы

Разбежаться не смогли.

Все потому что, все потому что

На двоих лишь три ноги.

И далее шел припев:

А на Севере есть Вилья,

А на Юге есть Сапата,

А для блядской камарильи

Есть могилы и лопата.

В этот момент полы палатки раздвинулись и следом за молодым бойцом, исполняющим роль адъютанта, вышел мужчина со строгим взглядом. Он был коротко подстрижен, высок и подтянут, верхнюю губу окаймляли черные усы, слегка посеребренные сединой.

— Антонио, ты ржешь как жеребец, унюхавший кобылью течку, — сказал он, — тебя, наверное, слышно в Лос — Аламосе, а уж на двадцать пятом шоссе и подавно.

— Пусть слышат, Луис! — воскликнул предводитель. — Послезавтра мы возьмем Лас — Вегас, и двадцать пятое шоссе будет нашим!

— Много болтаешь! — процедил сквозь зубы командир, косясь на стражей.

— Не бойся, это свои ребята, — разулыбался дон Антонио, — мы их у корпов отбили. Они на япошек работают. Европейцы.

— По — моему, я инструктировал не вступать в контакт с противником.

— Но… — лицо предводителя вдруг резко поглупело, — не удержался, твой сынок Хорхито засек низко летящий левимаг, я и приказал срезать его с плазмострела. Нам ведь за это бабки отвалят…