Стрела на излёте

 - Ваше величество, после того, как вы сказали мне, что Ле..., то есть, Хранитель, не виновен в заговоре, я решила навестить его, и обрадовать, сказать, что с него сняты все подозрения.

 Саломэ кивнула: да-да, принести радостную весть среди ночи. Особенно если учесть, что Хранитель понятия не имел, что находится под подозрением, и это вернее всего прочего доказывало его непричастность. Будь он виновен, кинулся бы в бега сразу же после ареста министра. Но прерывать девушку не стала, продолжала внимательно слушать:

 - Хранителя не было в читальной зале, и я поднялась наверх, в его комнату. Он никогда не запирает дверь, - Лиора весьма своевременно покраснела, и Саломэ не преминула отметить эту своевременность. Девочка была достойным представителем рода Уннэр, в отличие от своего бестолкового батюшки.

 - Я хотела постучать, но потом подумала, что если он уже спит, то незачем его будить, хорошие вести могут и подождать до утра, в отличие от плохих, и просто вошла, - к покрасневшим щекам добавился скромно потупленный взгляд, - но Хранитель не спал. У него был посетитель, и не из тех, кто обычно посещает библиотеку. Они разговаривали, очень тихо, и когда я расслышала несколько фраз, то не смогла пошевелиться от ужаса, - голос девушки дрогнул. - Этот человек, с которым он говорил, разбойник, каторжник, они знают друг друга уже много лет! И он обещал этому бандиту отрыть сокровищницу, когда тот соберет чернь и возьмет дворец на приступ. И, - голос упал до едва слышного шепота, словно Лиора боялась даже произнести эти слова, - когда они убьют принца.

 Лицо Саломэ закаменело. В рассказе лисицы было слишком много неувязок - с чего бы Хранителю разговаривать с наемником в собственных покоях, если во дворце у каждой стены есть не только уши, но и болтливый язык, но после слов "убить принца" детали уже не имели значения. В главном Лиора не солгала, иначе ей будет слишком трудно объяснить, почему же так и не случился обещанный бунт. Теперь все стало на свои места.

 Министр даже в смерти ухитрился обойти свою ученицу на ход вперед! Заставил ее поверить, что подпись поддельная! Она замерла: неужели ради этого Чанг и позволил себя арестовать? Выиграть время для сообщника... Не может быть, бунт черни - слишком грубо, но если Хранитель перепугался, он ведь по сути совсем еще мальчишка, хоть и с громким титулом, то мог наделать таких глупостей, что министру и не снились. Лисичка купила себе место при дворе, но держать ее придется на прочной цепочке. Девочка куда изворотливее, чем Саломэ предполагала.

***

 Коридоры, ведущие к тронному залу пропахли дымом, на стенах осела жирная копоть, испачкав фрески. Большие бомбарды плохо приспособлены для стрельбы внутри зданий, но гвардейцев было слишком мало для рукопашной, а ручные слишком долго перезаряжать. Тела уже убрали, но еще не успели отмыть кровь, и ее запах примешивался к дыму, вызывая рвотные порывы. Саломэ старалась дышать неглубоко - в отличие от фрейлин, королева не могла себе позволить зажать нос платком.

 Арлан стоял рядом и до боли сжимал ее руку, по-прежнему не осознавая недавно обретенной силы. Его губы капризно дрожали, в глазах стояли слезы. Зрелище не для ребенка, но через три дня он станет королем, а для короля детство - непозволительная роскошь. Она охраняет и будет охранять жизнь сына, но больше не может оберегать его душу от потрясений. Элиан заставил ее мальчика за одну ночь вырасти в мужчину, ей же придется привести дух в соответствие с телом. И одним из первых уроков станет тот, который дался ей самой с большим трудом и слишком поздно: никому нельзя доверять, а особенно тем, кому привык верить.

 Хранителя взяли сразу же, как первые бунтовщики показались у ворот. Саломэ до последнего надеялась, что Лерик одумается. Она все равно устранила бы его, выбрав удобный момент, ни к чему держать за пазухой ядовитую змею, но понимала, что предательство наставника глубоко ранит Арлана. Хранитель во многом заменил ее сыну отца, слишком занятого государственными делами, и мальчику будет невыносимо больно узнать, что ему изменил близкий человек, тем более, что по малолетству он не сможет понять почему, и посчитает виноватым себя, как свойственно детям. Да и как ему понять то, чего она и сама не понимала?

 Измена министра больно ударила по ней, но не удивила. У Чанга были причины цепляться за власть: он слишком привык быть незаменимым, уверовал, что без него империя рухнет. Но что толкнуло на предательство наставника принца? Мальчик искренне уважал и любил своего учителя, прислушивался к его словам. Коронация бы только упрочила положение Хранителя, да и без того он оставался членом Высокого Совета. Но Лерик не передумал, и разумнее всего было бы казнить его прямо сейчас, преподав наглядный урок всем прочим врагам ее сына, однако несуразность этого бунта слишком заинтриговала бывшую наместницу. Приговор объявят немедленно, а после коронации она не спеша во всем разберется. Да и у Арлана будет время привыкнуть к мысли, что он впервые осудил человека на смерть.