Стрела на излёте

 - Да. Я все еще люблю тебя. Я пыталась перестать, но убить любовь куда сложнее, чем человека. Достаточно одного удара, чтобы умереть, а любовь издыхает годами, мучается, болит, сбрасывает старую кожу, переливается в детей, но продолжает жить.

 - Мы должны вернуться. Корабль не может ждать, а других не будет.

 Она усмехнулась грустно:

 - Я люблю тебя и поэтому не вернусь. Прости. Я хочу сохранить то, что еще осталось в моей памяти, а ты убиваешь эту любовь ежечасно, каждым словом и жестом.

 Он мог бы напомнить ей, что их сыну нужен отец, рассказать о том, что произошло в столице, о проклятом короле, объяснить, почему эти земли отныне станут запретными, но вместо этого сам того не ожидая вдруг рассмеялся:

 - Тогда я остаюсь здесь. Так даже лучше - ты не сможешь опять от меня убежать, разве что в лес, но там я тебя найду.

 - Но ведь это последний корабль!

 - Я не передумаю.

 - А как же твои земли?

 - Они не мои. Пускай вернутся к кому-нибудь из твоих кузенов.

 - А наш сын?

 Корвин махнул рукой в сторону леса:

 - Ему земли хватит!

 Тэйрин опустила голову ему на грудь, он прижал к себе женщину, зарылся носом в ее волосы, жадно вдыхая родной запах. У них все будет хорошо, если только... если только Проклятый не вернется из этого леса. Если же Аред воспрянет в Мощи своей... ну что же, сказки обычно так и заканчиваются: "...и умерли в один день". Он примет и это.

***

 Они шли по лесу долго, продираясь сквозь бурелом. Ларион не смотрел под ноги, шел напролом, по сторонам он тоже не смотрел, что Мэлина несколько беспокоило - эту часть леса местные избегали, хотя толком и не знали, почему. Но чем дальше они углублялись в чащу, тем сильнее ныло в области затылка тупое предчувствие: нельзя, запретно, поверни назад! От предчувствия маг отмахнулся - и без того понятно, что ничего хорошего их не ждет, но настороженно осматривался, замыкая их маленький отряд.

 К вечеру они вышли к лесному пруду: в черном неподвижном зеркале воды отражались деревья. Было тихо, ни шороха, ни звука... слишком тихо для лесной глуши. Вокруг пруда лежал нетронутый слой опавшей листвы - звери не приходили сюда на водопой, птицы не вили гнезда, даже ветер, похоже, старался не беспокоить застывшие кроны. Мэлин глубоко вдохнул:

 - Мне это не нравится.

 Ларион остановился, словно наткнулся на невидимый барьер:

 - Это здесь.

 - Что здесь? Ворота на тот свет? Я ничего не вижу.

 - Это здесь, но он не пускает меня! - Юноша вскинул руки, и Мэлин увидел, как на кончиках его пальцев запрыгали алые искры.

 Пока они спорили, Далара подошла к берегу и не задумываясь шагнула в воду. Мэлин рванулся за ней, ухватил за ворот и рывком оттащил в сторону:

 - Ты с ума сошла?

 Но прежде, чем она успела ответить, по зеркальной глади пошла рябь, и глубокий женский голос произнес:

 - Доступ подтвержден.

 Рябь усилилась, волны взметнулись и разошлись в стороны. Образовавшаяся тропа протянулась к черному провалу двери - прямоугольный проем, ведущий в никуда в мановение ока вырос как из-под земли. Далара высвободила платье из пальцев Мэлина и шагнула вперед:

 - Идем.

 - И вода сомкнется у нас над головами? Ты хоть плавать умеешь?

 - Хранитель впускает нас. Возьмите меня за руки.

 Мэлин хотел снова возразить, но по лицу эльфийки понял, что она все равно туда пойдет, и принял протянутую ладонь. За вторую руку взялся Ларион. Он болезненно прямо держал спину, готовый ударить в любой момент. Нога Далары опустилась на дорожку, ничего не произошло, волны по-прежнему неподвижно стояли по сторонам. Они прошли уже половину пути, когда Мэлин поинтересовался:

 - А почему этот хранитель разговаривает твоим голосом?

 Черный провал оказался проходом в большой зал странной формы - Мэлину доводилось слышать поговорку про поиски пятого угла, но многоугольные комнаты до сих пор не попадались. Стоило им пройти внутрь, как дверной проем исчез, растаяв на глазах. Ни на ощупь, ни с помощью магии он не обнаружил и следа. Они стояли посреди пустого помещения залитого ровным белым светом, светился весь потолок и прохладные гладкие стены. Мэлин воздержался от вертящегося на кончике языка: "И что же дальше?" Оставалось только ждать.

 Ларион побледнел настолько, что цветом лица сливался со стенкой:

 - Он здесь, совсем рядом.

 Ни Мэлин, ни Далара не стали спрашивать, кто. В стене прорезался еще один проход, но не там, где дверь была раньше. Под ногами Далары засветилась алым светом дорожка из квадратов. Следом открылись еще два проема и две тропы - переливающаяся семицветная для Лариона, и строгая, черно-белая перед Мэлином. Свет начал тускнеть, и Далара первая шагнула вперед, Мэлин попытался перейти на ее тропинку, но не смог, невидимая стена преградила ему путь, а эльфийка уже скрылась в дверном проеме, немедленно затянувшимся за ее спиной.

 Ларион медленно, словно во сне, пошел по своей дороге:

 - Приведи меня к нему!