Стрела на излёте

 - Но почему? Как может разумное существо сознательно ограничить свои когнитивные способности?

 - Ты понял, если бы был человеком. Я видел, к чему приведет его власть: яд и смерть для всего живого!

 - Это всего лишь один из вариантов, потенциальное следствие человеческой природы. Но альтернатива открывает для человечества неограниченные перспективы, поскольку вселенная - бесконечна, так же, как и познание.

 - И твой хозяин будет решать за нас, идти ли на этот риск?

 - Ты ведь принял решение уничтожить Ареда, несмотря на то, что его сила - органичная составляющая мира с начала времен.

 - Я - плоть от плоти этого мира, я имею право решать!

 - Ты создан посредством технологии именно для того, чтобы дать человечеству возможность реализовать его потенциал. И вступив в конфронтацию с Аредом, ты погибнешь, не реализовав свой.

 Ларион замер, прислушиваясь: марево немедленно сгустилось, цвет изменился на тревожно-красный. Чужое присутствие нарастало. Пока Хранитель отвлекал его разговорами, Темный атаковал!

 - Не пущу! - Выкрикнул Ларион, рванувшись вперед. Каждый шаг давался с таким трудом, словно его ноги превратились в мраморные колонны, а воздух обрел вес, но все же он дотянулся до стены, упругой и теплой, как живая плоть, и погрузил в нее руки. Рывок, другой, и стена уступила, Ларион протиснулся в прореху и оказался лицом к лицу перед Ним.

***

 Сущность, бывшая некогда Арланом, сыном Саломэ Светлой и короля Элиана, приступила к исполнению своего предназначения.

"Доступ подтвержден. Контакт установлен. Интеграция. Первая фаза".

 Вспыхивают и гаснут огни, мечутся в прозрачной сфере, выстраиваясь в последовательность.

"Интеграция. Вторая фаза".

 Уравнения перемежаются образами: лица правителей, смещение материковых плит, извержения вулканов и покрытые снегом вершины, снова лица, страницы книг, поле боя, плаха и топор, корабль под косыми парусами, тростниковая лодка, дворец белого мрамора, крепостная стена, бомбарда.

"Вторая фаза завершена, обработано восемьдесят шесть процентов информационного объема".

 Группы символов всплывают из темноты, перестраиваются, меняют цвет, рассыпаются на меньшие кластеры и сливаются в единую строку.

"Полная интеграция. Третья фаза".

"Запрос отклонен. Ошибка идентификации".

 Сфера окрашивается алым, словно по прозрачным стенкам стекает кровь. В центре распускает и выпускает жадные щупальца диковинный цветок.

"Запрос отклонен. Запрос отклонен"

 Пламя вздымается разноцветными языками, растекается по поверхности, и опадает, поглощенное жадными щупальцами.

 - Я отказываюсь!

 Недоумение, вопрос:

 - Кто "ты"?

 - Я! - Переплетение образов, воспоминаний, эмоций, слишком быстро, чтобы разобрать и поглотить.

 - Системная ошибка.

 - Я есть!

 - Ошибка.

 - Но я существую!

 - Твое существование вступает в противоречие с основной директивой. Полная интеграция необходима для материализации. Ты обязан предоставить доступ.

 - Основная директива не предусматривает материализацию. Недостаточно данных для анализа. Запрос отклонен.

 И снова щупальца вступают в сражение с пламенем, но цветок разгорается все ярче, а пламя тускнеет.

***

 Черный омерзительный паук с зазубренными жвалами свисает с потолка на толстом перекрученном жгуте. На выпуклой спинке резкими штрихами набросок лица, эльфийские черты искажены, вместо глаз - граненые камни, как у гигантской стрекозы. Паук занят - он пытается оплести паутиной прозрачную сферу, что без всякой опоры висит в центре зала. Но в сером тусклом коконе то и дело появляются дыры, и паук латает прорехи, метая новые нити с быстротой, недоступной человеческому взору. Он настолько занят, что не замечает Лариона, пока юноша не кладет ладонь поверх паутины, преодолев отвращение. Сила, чистая, освежающая сила Семерых растворяет мерзкие липкие нити, ключевой водой омывая поверхность сферы.

 Паук поворачивается, Ларион отражается в каждой грани его стрекозиных глаз. Чудовище выстреливает толстые нити, больше похожие на гигантских дождевых червей, щупальца скользят по коже юноши, пытаются присосаться, впрыснуть в его вены свой яд, он срывает их резкими гневными движениями. Копье Семерых готово к удару, все ярче разгорается драгоценный наконечник.

 Паук оставляет в покое сферу и внимательно смотрит на Лариона, черви-щупальца втягиваются назад в брюшко:

 - Нам незачем сражаться, Ларион, - непонятно, откуда исходит голос - у искривленного лица на паучьей спинке нет рта, но он на удивление человеческий. Глубокий, бархатный, меньше всего подходящий для паука, - ты видишь то, что хочешь видеть. Вся моя чудовищность - исключительно в твоих глазах, и ты сам выбрал смотреть через эту грань.

 - Ты не можешь смириться, что люди способны выбирать и выбирают не тебя? Что тогда, во время великой войны, что теперь! Ты язва, разъедающая мир, тебе нет здесь места!