Стреляющий компромат

Усмехаясь про себя женской наивности, Зуб, вслед за ним и Хитрый, истово перекрестились. Заранее зная - любая клятва, в том числе Богу, является еще одним способом развязать бабе язык. И не больше.

-- У дяди Федора... Хутор Ручьистый...

Значит, полученные ранее сведения, верны. Нужно лететь в плавни, добираться до хутора. Зуб переглянулся с напарником и прочитал на его лице мысль, одинаковую с его решением. Слишком уж сооблазнительная баба лежит перед ними, чтобы отказаться ее испробовать.

-- Вы же пообещали, нелюди? - обреченнно прошептала женщина, зная словами насильников не прошибешь, спасения не вымолишь. - Кто я для вас, молодых, сильных - старуха... Пощадите...

Погас луч фонарика, на Таську навалилось тяжелое мужское тело, лапы сжали груди, что-то тупое вошло в нее, безжалостно, больно. Она потеряла сознание.

Насытившись, напарники стояли над распятой женщиной, нерешительно переглядывались.

-- Замочим?

-- Боязно. На мне уже висят три мертвяка, повяжут - не помилуют.

Хитрый насмешливо присвистнул.

-- Три, базаришь? Ништяк, мелочевка, я отправил в царство небесное пятерых. Но там были мужики, а тут баба... Мотаем, дружан?

-- Мотаем! Но заметку все же оставлю. Не для нее - она получила сполна, для муженька.

Зуб достал нож и полоснул по ложбинке между грудями. Наклонился к запрокинутой голове Таськи.

-- Мужу цынканешь, вздумает нас пасти - порежем. И не так, как сейчас тебя - достанем до самого нутра... Усекла, лярва, или по пузу пройтись перышком?

Женщина молчала - все еще была без сознания. Оставив ее неразвязанной с кляпом во рту, Зуб и Хитрый выскочили на улицу...

Минут через пятнадцать к воротам подкатил "жигуленок".

-- Погоди, сейчас открою ворота - в"едешь, - пробормотал Юрка. Таська совсем обеспамятела - калитка открыта, дверь - настежь. Сейчас выдам ей по первое число.

У Димки мигом пропало опьянение, голова заработала четко и ясно: открытая калитка... дверь ... Неужели? Он выскочил из машины, ничего не об"ясняя, бросился в дом.

И застыл на пороге горницы.

-- Спит, небось, растереха, - пьяно бормотал Юрка, входя вслед за другом. - Сейчас разбужу, так раз...

Включил свет и окаменел.

Более чем скромная мебель поломана, стулья валяются кверху ножками, этажерка с книгами лежит на полу... А посредине разгромленной комнаты, на двухспальной кровати...

-- Тася! Тасенька!

Димка набросил на женщину плед, развязал руки и ноги, приложил к кровоточащей ране свернутое полотенце. Расстелил на полу одеяло.

-- Кончай паниковать, паразит! - зло прикрикнул он. - Лучше помоги перенести Таську в машину. Повезем в больницу.

Говорил, а сам шнырял глазами по комнате в поисках следов, оставленных преступниками. Аккуратно работали мерзавцы, небось, перчаточки натянули, тряпки на обувь приспособили. Только вот пуговица валяется возле кровати, похоже - от ширинки... И отпечаток подошвы в лужице крови, натекшей на пол...

Пока Юрка, отчаянно матерясь, искал женино платье, одеть его взамен разорванного сарафана, сыщик упаковал в целофанновый пакет найденную пуговицу, аккуратно измерил длину и ширину кровавого следа.

По дороге в больницу Таська открыла глаза и тут же, будто ее ослепил вид сидящего рядом мужа, закрыла их.

-- Прости, Юрочка... Испоганили меня ироды, не знаю, как жить дальше...

-- Проживем, Таська, не горюй. Грязь к чистому не пристает - очистим, отмоем... За что тебя так?

Димка не поворачивался - вел машину, но старался не пропустить ни одного слова. В принципе, он догадывался - женщину пытали. Почему - яснее ясного: наезд на дом Сергеевых несомненно связан с поисками Людки. Спросить у Юрки побоялись.

-- Пытали, насильничали... Спрашивали про твоего московского дружка... и его подружкуу...

-- Ну и ты?

-- Прости, Юрочка, не выдержала... Сказала и про дядю Федора, и про Ручьистый...

Когда "жигуль" влетел на эстакаду к входу в приемное отделение, Таисия окончательно пришла в себя. Более или менее внятно она поведала про визит двух мужиков, которые расспрашивали о том же самом. Приподнявшись на локтях нарисовала их внешность - толстячка и накачанного парубка..

-- А бандитов обрисовать можешь? - спросил Димка. - Хотя бы рост, телосложение, манеру разговаривать? -- Нет, не могу. Они все время мне в очи светили фонариком. И матерились.

Когда раненную увезли в палату, Димка долго выстукивал пальцами по подоконнику какие-то марши, следил за мошкарой, которая тыкалась в затянутое марлей раскрытое окно.

-- Не будет мне ни сна, ни пищи до тех пор, пока не отыщу эту мразь, - тихо проговорил он, будто произнес клятву. - Не будет им никаких следствий и судов - самолично пристрелю. Пусть потом меня судят, сажают, но эти двое бандюг, считай, уже не жильцы. Рано или поздно я их достану!

-- И я тоже, - эхом откликнулся Юрка. - Тот толстячок, о котором говорила Таська, не он ли навел насильников? Как думаешь?

-- Повяжем - спрошу. Так спрошу, - сжал десантник пудовые кулаки, сразу похудеет...

23