Стрелок

– Если к нам присоединится Джонни, – сказал Лес, – все будет просто замечательно. Нам нужен один ствол, чтобы держать под прицелом машинистов, и четыре ствола – чтобы взять почтовый вагон, взорвать сейф и разобраться с сопровождением – а одному богу известно, сколько народу окажется в почтовом вагоне. Кэри я в счет не беру – хоть он отличный парень и все такое, но ему еще не приходилось бывать в наших краях, и я не знаю, в какую сторону он поскачет, если станет жарко. Четыре человека с пистолетами заставят всех быстро замолчать, и дело будет сделано. Думаю, нам потребуется не больше пяти минут.

– Лично я не возражал бы против еще одного ствола, – сказал Джей-Пи, а Лес всегда прислушивался к его мудрым советам.

– Гомер? – предложил Джей-Пи.

– Кусок дерьма! – выругался Лес. – Он наговорил гадостей про Хелен. Я хотел его убить.

– Насколько я слышал, в Саут-Бенде он был хладнокровен, словно кондиционер. Говорят, что никто из вас не выбрался бы из Саут-Бенда, если б он не прихлопнул одного полицейского и не сдержал остальных.

– Слушай, я сам там был! – возмутился Лес. – Если говорить о хладнокровии, я получил пулю в грудь и даже глазом не моргнул. Вот это хладнокровие.

– Не сомневаюсь. Но ты же не хочешь работать с Чарли Флойдом, так? Я хочу сказать, если б тебе пришлось выбирать между Чарли и Гомером, кого бы ты выбрал?

– Я тебя понял, – сказал Лес. – Меня это не радует, но ты прав. Нам действительно нужен еще один ствол, и если Гомер не раскис после той пули в башку, то, если он поклянется держать свою пасть на замке, можно будет взять его в дело. Но только операцию планирую я. Теперь я буду главным. И Гомер должен будет с этим смириться.

– Гомер все поймет. Я посмотрю, удастся ли нам в ближайшее время еще раз встретиться с Джонни. Я могу связаться с ним через того адвоката. Он поддерживает связь с Гомером и сможет его захватить.

– Скажем, договоримся на двадцать первое число?

– Времени достаточно.

– Встретимся в «Уэйфарер Инн», в Уокегане, в дальнем зале. Там сейчас все должно быть чисто.

– Понял. Сделаю, как договорились.

Вот, пожалуй, и все. Скоротать время помогало радио: днем бейсбольные матчи с участием «Кабс» или «Сокс»[27], по вечерам музыка. Ни та, ни другая команда не могла похвастаться особыми успехами, но ребята старались на поле, и Лесу нравилось полностью погружаться в игру. По мере того как приближалась встреча с Джонни, его настроение постепенно улучшалось.

– Так, – сказала Хелен, – вижу, хандра проходит.

– Мне гораздо лучше, дорогая. Все идет гладко.

– Тебе не страшно?

– Конечно, страшно, немного. Этот проклятый федерал меня здорово напугал. Еще пара дюймов – и у меня во лбу появилась бы дыра от пули. Я слышал, как она просвистела мимо и сбила с меня шляпу. Надеюсь, именно она предназначалась мне.

– Это не навело тебя ни на какие мысли?

– Конечно, навело. Я понимаю, нет ничего хорошего в том, что наши малыши сейчас у твоего отца. Я желаю сам воспитывать своих детей; не хочу, чтобы их воспитывал дед. Мы не видели их уже три недели, после самого Саут-Бенда. Но я не могу выйти из игры без большого куша, и тогда мы сможем уехать куда-нибудь, зажить спокойной жизнью, купить какой-нибудь бизнес, стать обыкновенными людьми. Однако для такого хода нужны деньги. Нельзя начать с нуля.

Лес не мог сказать, искренни ли его слова. Он повторял их часто, иногда искренне, иногда нет.

– Я обожаю, когда ты говоришь вот так.

– Хелен, я понимаю, как тебе приходится несладко. Ты держишься замечательно. Ты – моя девочка, всегда приходишь мне на помощь… Ты – главная героиня этого кино. Я так тебя люблю – наверное, умру от любви, если меня не прикончат «фараоны». Я – самый счастливый человек на свете.

Далее последовали глупые нежности, которыми обмениваются влюбленные, после чего – секс, доставивший огромное удовольствие.

Глава 21

Кокисвилль, штат Мэриленд

Наши дни

– И чем вы занимаетесь, юная леди? – спросила миссис Тисдейл.

– Я – редактор программы новостей канала «Фокс ньюс» в Вашингтоне, – ответила Никки.

– Терпеть не могу «Фокс ньюс», – сказала миссис Тисдейл.

– Мне часто приходится это слышать.

– Что ж, милочка, постараюсь не держать это против вас. Людям приходится брать то, что им доступно. И все-таки кто этот человек? Он немой?

– Это мой отец. Когда я училась в старших классах школы и приходила домой поздно после свиданий, он говорил, и много. Но сейчас по большей части молчит. Можно сказать, пересох.

Повернувшись, миссис Тисдейл пристально посмотрела на Свэггера. Тот почувствовал себя голым, хотя и был в костюме при галстуке.

– Вы герой? В письме говорилось, вы отличились на военной службе.

– Сам отец не считает себя героем, – заметила Никки. – Он считает, что ему просто везло. Говорит, что всех настоящих героев убили. Но он трижды отправлялся во Вьетнам, хотя одна командировка закончилась преждевременно из-за ранений. С другой стороны, другая затянулась.

– Сэр, а вы сами можете что-нибудь сказать, пожалуйста?