Стрелок

Правда, присланный к нему с предписанием подпоручик весьма мало походил на подобный случай. Вообще, Мешетич терпеть не мог такой тип офицера, яркий пример коего представлял собой Иван Иваныч Линдфорс. Про себя штабс-капитан сразу же определил его как батальонного адъютанта – самый ничтожный вид офицерика, какой только можно себе вообразить. И не при штабе, и не в строю, а так – ни богу свечка, ни черту кочерга. Армейский подпоручик, с дешёвым шиком и развязными манерами, был полной противоположностью холеному гвардейцу и генштабисту Мешетичу.

– Так вы говорите, – недоверчиво переспросил он Линдфорса, ознакомившись с предписанием, – в Болховском полку удачно применили захваченную у турок митральезу, и теперь командование желает, чтобы мы переняли ваш опыт?

– Совершенно справедливо, – махнул головой подпоручик.

– И какой же системы был ваш трофей?

– Кристофа – Монтиньи.

– Вот как? Французам в последнюю кампанию они не слишком-то помогли…

– У французов были Реффи, – имел наглость возра зить Линдфорс. – Калибр больше, стволов меньше.

– А вы, как я вижу, имеете представление, – поджал губы штабс-капитан, сделав ударение на «представление».

– Да, я интересуюсь военными новинками, – улыбнулся тот.

– Настолько, что смогли разобраться в ее устройстве?

– Ну, я и мои охотники – люди бывалые и в любом деле можем разобраться.

– Вы командир охотничьей команды? – с невольным уважением в голосе воскликнул Мешетич.

– Да, а что?

– Нет, ничего-с. Ладно, пойдемте, я представлю вас офицерам батареи. Заодно и поужинаем. Будьте нашим гостем.

– Со мной прибыл унтер-офицер…

– Не беспокойтесь, о нем позаботятся.

Сразу было видно, что Мешетич и его подчиненные давно находятся в тылу и успели обжиться на месте. Квартиры их располагались в довольно богатом доме бежавшего от русских войск местного аги, а во второй половине было устроено нечто вроде штаба пополам с офицерским клубом. Во всяком случае, обедали и ужинали господа офицеры именно там.

– Раньше здесь стояла вся наша бригада, – любезно пояснил Линдфорсу хозяин, а теперь осталась только наша батарея. – Я распорядился, для вас приготовят комнату.

– Буду весьма обязан, – обрадовался тот, – говоря по совести, я уж и забыл, когда ночевал в человеческих условиях.

– Господа, позвольте представить вам подпоручика Болховского полка Линдфорса. Он только что прибыл с передовой, так что прошу любить и жаловать!

– Поручик Ганецкий, – поднялся с места высокий офицер богатырского телосложения и кивнул безукоризненным пробором.

– Подпоручик барон фон Розен, – проделал то же самое изящный молодой человек с несколько пресыщенным выражением лица.

– Прапорщик Самойлович, – закончил церемонию представления коренастый крепыш.

– Весьма рад знакомству, господа.

Глядя на безупречные сюртуки переодевшихся к обеду артиллеристов, Линдфорс почувствовал, что ему несколько неудобно за свой потрепанный и давно не чищенный мундир, но присутствующие приняли это как должное, и вскоре он перестал смущаться.

Поданные к столу блюда не отличались особой изысканностью, однако были, право же, недурно приготовлены, молодое вино весьма приятно на вкус, и, возможно, поэтому обед показался пехотному офицеру сказочным.

– Какой превратности судьбы мы обязаны чести принимать вас у себя? – спросил Ганецкий после первой перемены.

– Видите ли, э…

– Андрей Константинович.

– Иван Иванович, – представился подпоручик в ответ. – Так вот, уважаемый Андрей Константинович, в прошедшем деле на Аяслярских высотах нам посчастливилось захватить у турок картечницу, которую впоследствии мы весьма удачно применили для отражения вражеских атак.

– Вот как?

– Да, именно так…

– А вот и баранина подоспела, отведайте, Иван Иванович, мало что мне нравится в здешних краях, но вот баранина действительно превосходна, да и вино, право же, недурное.

– Благодарю, так вот…

– Не торопитесь, подпоручик, у вас будет время рассказать нам обо всех ваших приключениях, – прервал их Мешетич. – В самом деле, господа, дайте же нашему гостю поесть. Наверняка он проголодался в дороге.

Пока господа офицеры знакомились и обедали, прибывший с подпоручиком младший унтер-офицер с георгиевским крестом на груди, обняв винтовку турецкого образца, присел в тени. Некоторое время он просто сидел, прислонив голову к стволу дерева, затем закрыл глаза и затих. Подобное поведение сразу же привлекло внимание двух нижних чинов батареи, подошедших к нему поближе и ставших беззастенчиво его обсуждать.

– Гляди, как давит, пехоцкий!

– Силен!

– А ведь кавалер…

– Интересно, за что ему Георгия дали?

– За то, что в тылу отирался, – спокойным голосом ответил им Дмитрий и сдвинул кепи на затылок. При этом он как-то незаметно поменял положение тела и переложил винтовку из рук в руку так, что насмешники сразу же почувствовали себя неуютно.

– Эй, ты, что ли, Будищев? – спросил только что подошедший старший фейерверкер Приходько.

– Я, – хмуро отозвался унтер и сделал попытку подняться, однако покачнулся и был вынужден опереться о дерево.