Стрелок-3 Митральезы Белого генерала. Часть вторая.

- Вы, милостивый государь, своими действиями компрометируете мою сестру!

- В смысле?!

- Как вы смеете ухаживать за ней и преподносить подарки?! Я требую, что бы вы немедленно прекратили это безобразие!

- А то что? – не удержался от вопроса, начинающий понимать, откуда ветер дует Будищев.

- Будем стреляться! С двадцати… нет, с пятнадцати шагов!

Закончив свой спич, подпоручик четким строевым шагом подошел к Дмитрию и, коротко размахнувшись, попытался залепить ему пощечину. Однако попасть по физиономии прапорщика оказалось не так просто. Сообразив, к чему идет дело, он в последний момент просто отошел в сторону и не рассчитавший сил бедняга Штиглиц плашмя грохнулся оземь.

- Что разявились? – строго посмотрел на застывших от удивления матросов Будищев. – Не видите человеку плохо? Взяли аккуратнышко и понесли.

- Кудыть, вашбродь?

- Лучше всего в госпиталь, - решил после недолгого раздумья Дмитрий. – Там ему и сопли вытрут, и клизму вставят, а отец Афанасий, в случае чего, и причастит!

[1] Духан – небольшой ресторанчик или харчевня на Кавказе.

Глава 16

Один мудрец, который возможно еще не родился, сказал, что утро добрым не бывает, и именно сегодня Будищев в очередной раз имел возможность убедиться в правоте доморощенного философа.

- Граф, вставай, - нудел над ухом Федька, одновременно тряся Дмитрия за плечо.

- Иди нахрен! – отозвался тот, пытаясь перевернуться на другой бок.

- Вставай, - проигнорировал всем известный адрес денщик.

- Ну какого черта? – обреченно вздохнул прапорщик.

- Их благородие господин лейтенант Шеман просили прийти, - почтительно пояснил свое рвение Федор.

- Твою ж дивизию, ни днем, ни ночью покоя нет! – чертыхнулся окончательно проснувшийся Будищев. – Какого рожна ему надо?

- Не могу знать, - строго по уставу гаркнул Шматов, но тут же расслабился и уже обычным тоном спросил, - умываться будешь?

- Давай, - едва не вывихнул челюсть в зевке Дмитрий.

С гигиеническими процедурами в лагере имелись проблемы. Все-таки декабрь он и в Средней Азии декабрь, а потому вода была не просто холодная, а почти ледяная, в чем Дмитрий немедленно убедился.

- Ох ты ж мать…, - охнул он, опустив руки в тазик и ополоснув заросшую небольшой бородкой физиономию.

Ощущения оказались просто непередаваемыми, особенно если учесть, что прочим офицерам денщики воду грели. Кто на огне костра, кто на спиртовках из походных наборов. Но, увы и ах, Шматов в число этих добрых волшебников не входил.

- Бриться будешь? – с невинным видом поинтересовался злодей.

- Издеваешься? – вздохнул Будищев, вытирая лицо вафельным полотенцем, которое все почему-то называли турецким.[1]

- Почему? - искренне удивился приятель.

- Вода холодная! – попытался объяснить, как ему показалось очевидную вещь, Дмитрий.

- Так я нагрел…

Шеман в отличие от своего подчиненного выглядел почти безупречно. Почти, потому что даже у него форма в условиях похода успела порядком износиться, но при этом его бачки аккуратно подстрижены, а подбородок и нижняя губа тщательно выбриты.

- Наконец-то! – с явным облегчением встретил он прапорщика.

- А что за пожар? – спросил тот, с трудом удержавшись от зевка.

- Нас ждет командующий.

- Нас? – в голосе Будищева прозвучал явный скепсис.

- Представьте себе!

Перед штабом Скобелева, как водится, толпилось много людей, среди которых были офицеры и чиновники, ожидающие распоряжений, коммерсанты, прибывшие в чаянии подрядов и много иной непонятно откуда взявшейся публики, но прежде всего в глаза бросались осетины из личного конвоя Михаила Дмитриевича. Их лохматые папахи и бурки, грозно нахмуренные брови и воинственный вид производили незабываемое впечатление на всех присутствующих.

- Гэнерал вас ждет! – внушительно объявил им носатый урядник, всем своим видом показывая, какой великой чести они удостоились.

В прихожей они, как ни странно, тоже не задержались, а сразу прошли в тесную комнату, почти целиком занятые большим столом. Вокруг этого стола на грубо оструганных скамьях, прикрытых для сбережения начальственных задов чем-то вроде попон, восседали высшие чины экспедиции. Большую часть присутствующих Будищев знал, хотя нельзя сказать чтобы лично. Все-таки прапорщик – невелика птица, тем более недавно произведенный из унтеров. Только лицо молодого полковника генерального штаба, сидевшего между Петрусевичем [2] и Вержбицким, показалось ему незнакомым. «Наверное, это и есть Куропаткин», - успел подумать Дмитрий.

- Ваше превосходительство! – попытался начать доклад Шеман, но нетерпеливый Скобелев остановил его.

- Проходите, господа, - сделал он приглашающий жест.

Поскольку места в комнате практически не оставалось и никто из присутствующих не сделал попытки подвинуться, моряки остались стоять у входа, продолжая есть руководство глазами.

- Завтра мы предпримем штурм Янги-кала, - продолжал Белый генерал. – Ваша батарея, лейтенант, будет распределена между тремя отрядами. Ваша задача поддерживать огнем атакующие колонны. Вам все ясно?