Стрелок

Стрелок стоял на ступеньках, глядя на небо. Мальчик подошёл и встал рядом. Вон — Старая Звезда, а вон — Старая Матерь. Стрелку вдруг показалось, что стоит только закрыть глаза и он различит кваканье первых весенних древесных лягушек, запах зелени и почти летний запах только что подстриженного газона, услышит, быть может, ленивый перестук деревянных шаров, что доносится по вечерам из восточного крыла, когда сумерки перетекают во тьму и благородные дамы, одетые только в сорочки, выходят поиграть в шары. Он едва ли не воочию увидел Катберта и Джейми, как они выныривают из пролома в живой изгороди и зовут его покататься на лошадях…

Это совсем на него не похоже — так много думать о прошлом.

Он обернулся и поднял лампу.

— Пойдём спать, — сказал он.

И они вместе пошли в конюшню.

VI

Наутро он обследовал погреб.

Джейк был прав: пахло там отвратительно. Это был влажный болотный запах, и после стерильного, лишённого всякого запаха воздуха пустыни и конюшни стрелку стало нехорошо. Его подташнивало. Голова кружилась. В подвале воняло перегнившей капустой, репой и картошкой с длиннющими ростками. Однако лестница с виду казалась прочной. Стрелок спустился вниз.

Пол в погребе был земляной. А потолок — очень низкий, стрелок едва не задевал его головой. Здесь, внизу, всё ещё жили пауки — огромные пауки с серыми в крапинку телами. И почти все — мутанты. У одних были глазки на ножках, у других — по шестнадцать, не меньше, лап.

Стрелок огляделся, дожидаясь, пока глаза не привыкнут к темноте.

— С вами там всё в порядке? — нервно окликнул его Джейк.

— Да. — Он сосредоточил внимание на дальнем углу. — Тут какие-то банки. Консервные. Подожди.

Пригнувшись, он осторожно двинулся в тот угол. Там стоял ветхий ящик с отодранной стенкой. Консервы, как выяснилось, были овощными — зелёная фасоль, бобы… и три банки тушёнки.

Он сгрёб их в охапку, сколько сумел унести, и вернулся обратно к лестнице. Поднявшись до середины, протянул банки Джейку, который встал на колени, чтобы было сподручнее их забрать. Стрелок отправился за остальными.

А когда он пошёл в третий раз, он услышал какой-то стон. Откуда-то из стены.

Он обернулся, вгляделся во тьму и вдруг ощутил, как его окатило волной смутного ужаса. Он почувствовал слабость и пронзительное отвращение.

Своды подвала были сложены из больших блоков песчаника, которые, надо думать, лежали ровно, когда эту станцию только построили. Теперь эти блоки перекосились, вздыбились под разными углами. И поэтому стены казались исписанными иероглифами — странными и беспорядочно нагромождёнными. И в одном месте, где соединялись два блока, из стены текла тонкая струйка песка, как будто что-то силилось прорваться с той стороны с надрывным, отчаянным упорством.

Снова раздался стон, теперь — громче. Стоны уже не прекращались. Пока весь подвал не наполнился звуком — живым воплощением немыслимой боли и чудовищного напряжения.

— Поднимайтесь! — закричал Джейк. — Боже мой, мистер, поднимайтесь скорее!

— Отойди от люка, — спокойно велел стрелок. — Выйди на улицу и считай. Если я не вернусь, когда ты досчитаешь до двух… нет, до трёхсот, беги отсюда без оглядки.

— Поднимайтесь! — снова выкрикнул Джейк.

На этот раз стрелок не ответил. Правой рукой он расстегнул кобуру.

В стене уже образовалась дыра размером с монету. Сквозь завесу подступившего страха стрелок различил звук удаляющихся шагов Джейка. Потом струйка песка иссякла. Стоны вдруг прекратились, но зато послышалось сбивчивое, тяжёлое дыхание.

— Кто ты? — спросил стрелок.

Нет ответа.

И Роланд повторил свой вопрос — на Высоком Слоге, и его голос, как встарь, был исполнен уверенной громовой властности:

— Кто ты, демон? Говори, если тебе есть что сказать. У меня мало времени, и ещё меньше — терпения.

— Не торопись, — раздался протяжный и сдавленный голос. Голос из стены. Стрелок почувствовал, как сгущается этот кошмарный и мутный ужас, становясь таким плотным, почти осязаемым. Это был голос Элис, женщины, с которой он был в Талле. Но она умерла. Он сам убил её. Он своими глазами видел, как она повалилась на землю с дыркой от пули точнёхонько промеж глаз. Он как будто погружался в бездонную пропасть. — Не торопись, стрелок, иначе рискуешь ты в спешке пройти мимо тех, кого надо извлечь. И остерегайся тахина. Пока с тобой идёт мальчик, человек в чёрном держит душу твою у себя в руках.

— Что ты хочешь сказать? Объясни!

Но дыхание исчезло.

Он постоял ещё пару секунд, не в силах сдвинуться с места, а потом один из этих кошмарных серых пауков упал ему на руку и быстро взобрался на плечо. Невольно вскрикнув, стрелок смахнул паука и заставил себя подойти к стене. Ему не хотелось этого делать, но обычай суров и непоколебим. Если мёртвые что-то дают, то бери, как говорится в старой поговорке. Только мёртвые изрекают истинные пророчества. Он подошёл к дыре, образовавшейся в стене, и ударил по ней кулаком. Песчаник по краям легко раскрошился, и, почти безо всякого напряжения, стрелок просунул руку в пролом.