Стрелок с Севера

– Я полицейский. У меня есть возможность помочь тебе. Если есть люди, которые каким-то образом создают тебе проблемы… Я разберусь.

Она помолчала, потом ответила:

– Ради меня? Но это нарушение должностных обязанностей. Ты не должен пользоваться служебным положением в личных целях. Разве нет?

Он нахмурился. Со скрипом отодвинул стул, прошелся по комнате – туда, обратно. Она стояла на месте, с грязными тарелками в руках. Их взгляды пересеклись. Руби прикусила губу, вилка на одной из тарелок тихонько позвякивала.

В три шага Элвис преодолел разделяющее их пространство, подхватил девушку на руки. Тарелки полетели на пол, разбились. Элвис вошел в спальню, аккуратно положил Руби на кровать. Снял с себя рубашку.

– Что ты делаешь?

– Я не знаю. Я сам не знаю.

Навис над ней. Ближе, ближе… Их губы почти соприкасались. Он не дышал, ему незачем, зато ее грудь вздымалась часто-часто, и жаркое, сладковатое дыхание щекотало его лицо.

Она погладила Элвиса по щеке, провела пальцем по губам.

– Ты… Можешь это сделать? Как мужчина?

Он закрыл глаза, лег рядом, перевернувшись на спину.

– Почему не отвечаешь? Да или нет? Господи, не своди меня с ума!

– Да. Нет. То есть… Руби, это неправильно.

Она вздохнула. Прошептала ему на ухо:

– Хочешь, я буду спать здесь? Просто спать рядом с тобой, ничего больше?

Кивнул.

– Ты давно этого хотел, я знаю. Просто стеснялся попросить. Теперь я буду рядом, всю ночь. Под твоей защитой.

– Хорошо.

– И знаешь ещё что?

– Что?

– Я согласна завести кота. Большого, черно-белого. С пушистым хвостом. Если его еще не забрали из приюта.

Глава 4. Не обмани

– Муррр, муррр, муррр…

Кот освоился быстро, как будто жил с ними всегда. Он лежал между Руби и Элвисом, выпускал когти, по очереди, сначала на левой лапе, потом на правой – разминал одеяло. И вибрировал не хуже браслета. Пожалуй, даже лучше.

– Он не будет прыгать на елку? Посмотри в эти желтые глаза. Хитрый обманщик!

– Не думаю, он спокойный.

– Вчера так внимательно следил за тем, как мы развешивали игрушки.

– Ему просто интересно.

– Хороший кот.

– Да, хороший. Надо придумать ему имя. Может, поискать номер в шерсти, вдруг натолкнет на какую-нибудь идею.

Руби в недоумении посмотрела на Элвиса, потом на мурлыкающий клубок.

– Ты шутишь? – перевернула кота на спину, стала копаться в черно-белой шерсти, – Ты врулина, восемь… один… не помню, забыла твой номер! Он живой, настоящий! Не то, что некоторые.

Толкнула Элвиса, рассмеялась.

Срок поручительства истекал. Горожане ставили живые и искусственные елки, развешивали на домах украшения, готовились к праздникам. А Руби считала дни до своего “освобождения”. Когда Рождество останется позади, когда выпьют все шампанское и раскроют подарки, она пройдет тест и должна будет покинуть этот дом.

– Я смотрела новости. В какой-то стране разрешили браки между людьми и искинами.

– В какой стране?

– Не помню, то ли в Исландии, то ли в Голландии.

– Не думай об этом, Руби. Ты зациклена на окончании срока. Но ничего плохого не случится, я обещаю. Что-нибудь придумаем.

Она наклонилась к нему, поцеловала в губы. Долго, но не жадно, с трепетной нежностью. Когда он ушел, сняла со стены картину, перевернула, положила на пол. Старательно очистила от приклеившихся жвачек, которые полетели в урну вместе с пачкой резинок, купленной около месяца назад, но так и не открытой.

Руби включила гирлянды на елке, села на пол, любуясь мигающими светодиодами. “Можно было купить искусственную, ее не жалко, и хватит на много лет. С другой стороны, эта пахнет хвоей”. Она потянулась к иголкам, вдыхая лесной аромат.

– Мяу, – кот уселся рядом.

– Не переживай. Еще несколько дней и… Он что-нибудь придумает. Он обещал.

Кот поверил, мигнул желтыми глазами.

Днем Руби стало плохо. Она не могла понять, в чем дело. Странная, жгучая тоска, до спазмов в животе, до тошноты. Девушка не выдержала, склонилась над унитазом – ее вырвало. Несколько минут она сидела на кафельной плитке, стараясь прийти в себя, потом поднялась, включила воду, плеснула несколько раз в лицо. “Что со мной?”. Отражение в зеркале не ответило.

Чем ниже опускалось солнце, тем страшнее Руби было оставаться дома. Стены давили на нее, в голове словно свет маяка пульсировала мысль: “уходи, уходи, уходи...”. Она не хотела уходить. Зачем? Почему? Но желание покинуть дом становилось все более невыносимым.

На лбу выступила испарина, Руби было то жарко, то холодно, голова раскалывалась от боли. Девушка чувствовала, что теряет возможность адекватно мыслить: желание бежать, бежать немедленно подавляло ее сознание.

Она распахнула дверь. Закрыла глаза, наслаждаясь порывом холодного воздуха. Сделать шаг вперед, это так просто. “Но почему?!”. Она не понимала, и отчаянно старалась ухватиться за соломинку, вспоминая все то хорошее, что было связано с домом. С Элвисом.

Из-за кустов акации появилась тень. У Руби не осталось сил даже испугаться. Она смотрела, как кто-то идет к ней, все ближе, ближе… Отступила обратно в дом.

– Борис?

– Тебе нехорошо, милая?