Читаем Стрет и Вайнд. Непохожие (СИ) полностью

- Ладно, ладно - не закипай. - Вайнд откинулся на спинку стула. - Я думал над этим делом.

- И что? - вновь требовательно осведомился я.

- Своих денег я тебе по-прежнему давать не намерен, - ответил он серьезно.

- Но... - попробовал возмутиться я.

- Но зато у есть меня одна идея.

- Какая? - Я посмотрел на него c появившейся надеждой. Идея от Вайнда? Это должно быть что-то стоящее. Наверняка она лучше, чем была та, моя.

Хозяин дома принял расслабленную позу, положил свои руки на живот и начал рассказывать.

- Не так давно кое-кому из моих знакомых хотели подкинуть одну работенку. Все как всегда - найти и убить опасного монстра. Оплата за дело была хорошей. Но! - Он поднял вверх указательный палец. - Этот монстр имел очень дурную славу: в борьбе с ним полегло уже немало народа, и мой приятель решил посоветоваться со мной, стоит ему или не стоит соглашаться на это дело.

- И? - вопросил я, еще не понимая, к чему клонит мой собеседник.

- Я его отговорил, - призвался он. - Уж слишком большой была награда.

- Но это же хорошо! - возмутился я. - Чем больше награда, тем дело выгоднее.

- Э, не скажи. - Мой напарник снова поднял вверх указательный палец, но в этот раз предосудительно поводил им из стороны в сторону. - Когда ты смотришь на величину награды, ты должен видеть в ней не только сумму вознаграждения за труды.

- А что же я должен видеть еще? - искренне изумился я.

- Величину риска, - важно заметил он. - Ведь никто не станет платить за работу больше, чем следует. А если платят много, значит, велик и риск на проигрыш. А чем больше риск, тем... Ну, это ты, я надеюсь, понимаешь.

Чего уж тут не понять.

- Но как это касается нас? А точнее - меня? - Этого я пока не понимал.

- А так. - Юноша хмыкнул. - Народу в том месте полегло много - это раз. Место это пользуется весьма дурной славой, ведь монстр тот все еще жив - это два. - Он взглянул на меня так, словно ждал от меня ответа.

- Ну? - Я все еще прибывал в неведении.

- Ох, горе ты мое рыжее. - Вайнд сокрушенно покачал головой. - В том месте полегло много народа. Много вооруженного народа. Вооруженного разным железным оружием. - Он снова замолчал, давая мне возможность обдумать услышанное.

И я, наконец, понял, что он имел ввиду.

- А поскольку это место, как ты говоришь, пользуется у людей очень дурной славой, то шанс, что кто-то рискнет туда сунуться, очень и очень мал. Так? - Мои глаза лихорадочно заблестели.

- Так. - Вайнд с облегченьем кивнул.

- И нам остаётся только прийти и собрать оставшиеся после боев трофеи. Верно?

- Верно. - Снова одобрительный кивок.

- И это место находится...? - Я сделал выжидательную паузу.

- У границы Озерного края, - выдал он мне секрет.

- Это ж всего пол дня пути отсюда, - радостно выпалил я. - Так может, пойдем сегодня?

Вайнд взглянул на меня, затем - на роскошный зеленый диван, на котором, как я уже понял, он задумывал проваляться весь этот солнечный день. Затем снова на меня, с осуждением, и опять на диван - с тоской.

- Я бы предпочел сегодня отдохнуть после сложного вчерашнего дня. Но ты же не дашь мне. Верно? - Он сделал вопросительный взгляд.

- Верно - не дам, - радостно выпалил его я, не оставляя ему и шанса.


***


На этот раз мы вышли через нижние ворота Трилисса и отправились в сторону южных земель, изобилующих многочисленными озерами.

Путь предстоял неблизкий, а потому он просто не мог обойтись без дорожных разговоров.

- Вайнд? - спросил я, когда угловатые городские башни скрылись за нашими спинами.

- Чего? - отозвался он весьма недовольным тоном. Опять о своем задумался, не иначе.

- Каково это - учиться в Боевой Академии?

Услышав мой вопрос, маг даже сбился с шага.

- А с чего вдруг такой интерес? - вопросил он весьма подозрительно.

- Не вдруг, а вообще. Просто я даже не представляю себе, что это такое - учиться в Боевой Академии магов. Как быть пастухом - я знаю. Что значит быть стражником - тоже. А вот что такое быть магом в Боевой Академии... - Я пожал плечами.

- То есть, ты спрашиваешь меня чистого любопытства? - снова спросил он все с тем же сомнением в голосе. Вот же подозрительный. Из него вышел бы отличный сборщик налогов.

- Из чистого, - согласился я. - Тем более, у кого еще я могу спросить об этом, как не у тебя? Ведь у меня больше нет знакомых магов.

- И не будет - нос не дорос. - Вайнд усмехнулся, сменив недоверчивый тон на привычный покровительственный. - Но, честно говоря, Стрет, мне рассказать особо нечего.

- Неужели? - позволил себе усомниться я.

- Уж поверь мне, - заявил он, и мне показалось, что он говорит вполне искренне. - Вставали мы рано...

- С первыми петухами?

- Нет, не настолько рано, - замахал руками он. - Мы же маги, а не какие-нибудь крестьяне, вынужденные просыпаться ни свет ни заря.

- Ну хорошо - вы рано вставали. И...

- Потому нас был завтрак. Кормили нас хорошо - на это мы не никогда жаловались.

- А хорошо это как? Что у вас было на столах? - тут же полюбопытствовал я.

- Из дичи - жареная свинина и оленина в различных подливах, - принялся перечислять он разные блюда.

- Ого!

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза