Читаем Стрет и Вайнд. Непохожие (СИ) полностью

- А так. Нам сказали, что Трилисс - это город торговый, и что умение разбираться в законах и бумагах здесь так же важно, как и умение махать мечами.

- Да...

- Ага. Что плата городского стражника слишком велика, чтобы его умения ограничивались лишь напряжением мускулов.

- Эвон как...

- А-то. Еще говорили, что мы, мол, не портовые грузчики и на рыночные разнорабочие. Что стража Трилисса должна работать и головой.

- Ха-ха: это звучит занятно. - Вайнд от души рассмеялся.

- Поэтому я и удивился: нас, вот, учили многому. А ты про обучения не сказал ни слова, - пояснил я мотивы своих расспросов.

Маг остановился, и пристально взглянул на меня, насмешливо склонив голову на бок.

- Будь ты умнее, Стрет, ты сам бы ответил на свой вопрос.

И опять этот раздражающий покровительственный тон. Снова он за старое.

- Но я не особо умный, а потому великому магу придется мне все разъяснить, - подмигнув, с усмешкой ответил я.

- Нет. Разъяснять я тебе ничего не буду. - Вайнд покачал головой. - Но я дам тебе намек. Внимай же. Заклинания - это тебе не простое размахивание мечом. Это - опасная сила, могущая за раз сложить десятки, или сотни буйных голов. А потому маги Боевой Академии тебя не обучат тебя не одному, сколько-нибудь серьезному или опасному заклинанию, пока ты.... - Он замолчал и выжидающе глянул в моё растерянное лицо.

Конечно же - ответа я не знал.

- ...Пока ты не докажешь свою преданность баронской семье и самому барону, - разочарованно добавил он. - Обучение в Боевой Академии оплачивается из казны барона. А потому он не потратит на тебя не единой серебряной монеты, пока не убедится, что по окончании оной ты не станешь его верным подручным псом.

- Но это звучит разумно, - подумав, ответил я.

- Разумно? Где там, - процедил он и снова закрылся, поплотней запахнувшись в свой странный дорожный халат.

До самого места он больше не сказал мне ни слова.


***


Шли мы еще довольно долго, но, когда потянула сыростью, я понял, что мы приближаемся к цели.

Вот впереди показался небольшой осиновый лесок.

- Сюда, - скомандовал Вайнд, и на ближайшем повороте дороги свернул направо, в сторону леска. Пройдя немного вперед, мы поднялись на небольшую зеленую возвышенность.

- Вот он, Озерный край, - холодно бросил Вайнд.

Я посмотрел вперед, и у меня перехватило дыхание от увиденной красоты. Повсюду, куда ни глянь - поля, холмы и озера. Повсюду только трава и вода, зелень и синева. И над всем этим раскинулось бескрайнее голубое небо.

Красота.

Но мой напарник не был расположен любоваться открывшимися красотами. Определившись, что и где, он снова свернул направо, и, дойдя до зарослей можжевельника, пошел в сторону темной зеленой чащи.

- Нам туда, - скомандовал он и первым пошел по узкой лесной тропинке.

В отличие от ранее увиденного пейзажа, роща, в которую мы вошли, мне не понравилась - трава тут была не изумрудно зеленого цвета, а больше какой-то болотной. Земля под ногами противно чавкала, до того стройные деревья выглядели какими-то погнутыми, и даже уродливыми. А запах тут стоял просто скверный: резкий и кислый, и притом настолько, что местами мне хотелось никуда идти, а оперившись рукой на корявый черный ствол, долго и безудержно кашлять.

- Что это за место такое, а? - все же умудрился вопросить я, несмотря на ужасное чувство в горле.

- Не знаю и знать не хочу, - коротко ответил напарник. - Знаю только, что скверное. Словно сама земля не хочет здесь видеть род людской.

- Да, похоже, что так. - Я легко согласился с ним.

- Держись - впереди овраг, а за ним возвышенность. Там дышать полегче будет, - успокоил он меня.

Спуск и подъем по скользким стенкам оврага так же не вызвал у меня никакого прилива радости. Хотя, правда - в этой стороны впадины дышалось значительно легче.

- А теперь слушай меня внимательно, - произнес Вайнд неожиданно тихим голосом. - Ты должен издавать как можно меньше шума.

- Эй, ты, намекаешь, что я чрезмерно шумный? - возмутился я, но голос все же понизил.

- От тебя слишком много хлопот, мой юный телохранитель, - хмыкнул напарник. - Но я сейчас не об этом. Чудовище, которое тут живет, это траккар.

- И что?

- А-то, что, насколько я знаю, траккары плохо видят, но очень хорошо слышат. Поэтому, Стрет, будь добр - шуми как можно меньше, - заявил он весьма убедительным тоном. - Я бы попросил тебя не шуметь вовсе. Но я же знаю, что это невозможно. А я от людей невозможного не прошу.

- Хорошо, хорошо, - заявил я уверенно. - Я буду вести себя потише.

- Как можно тише, - поправил меня приятель.

- Хорошо - буду вести себя как можно тише, - с некоторой толикой обиды согласился я.

- Отлично. - Он кивнул. - Гляди - отсюда нам надо пойти прямо, а потом...

Руководствуясь указаниями Вайнда, мы вскоре оказались на странной поляне. Нет - сама поляна выглядела вполне себе обычной - кустики, травки, цветочки. Вот только в самом ее центре, на равном удалении друг от друга, стояло несколько высоких камней. Создавалось такое впечатление, что из-под земли хотело прибиться какое-то огромное существо, но на наружу выбрались лишь только его толстые пальцы.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза