Читаем Стрет и Вайнд. Непохожие (СИ) полностью

- Из птицы - жареные перепела и фазаны, дикие утри и куропатки. И все это - в разных соусах и приправах.

- Ух ты! - отозвался я, с грустью понимая, что таких деликатесов мне и за пол жизни не попробовать.

- Еще на наших столах всегда лежали разнообразные рыбные паштеты и всякие сдобные пироги с той или иной начинкой.

- О как! - Я чувствовал, что могу это слушать вечно.

- А запивали мы все это легким красным и белым вином.

- Просто объеденье!

- А-то. Особенно хорошо поварам удавались фазаны в грибном соусе, рябчики в белом вине, дикие утки, запеченные с томатами, и...

- Вайнд, хватит. Прекрати, - запротестовал я, чувствуя, если он продолжит в том же духе, то я просто изойду густой слюной.

Приятель смилостивился.

- Потом нас всех собирали вместе, и рассказывали о том, насколько наш барон замечательный, и какое замечательное у нас баронство, расцветшее, само собой, лишь под его неусыпным надзором.

- А это еще зачем? - удивился я.

- Ну как зачем? Для воспитания духа преданности и верноподданичества. Чтобы помнили руку, которая нас кормит и поит. Помнили и уважали. - Сказав это, он саркастически ухмыльнулся.

- Слушать это было не очень, да? - Я понял все по его улыбке.

- Не то слово. Каждый день к нам приходили какие-то напыщенные павлины и с умным видом вещали нам об одном и том же: наш барон то, наш барон се. И так - каждое божье утро.

- Не лучший способ провести утро, - поделился своими мыслями я.

- И не говори. - Вайнд пренебрежительно фыркнул.

- Так. А что было потом, после хвалебных речей о бароне?

- Потом нас заставляли переписывать старые магические книги, - продолжил повествование Вайнд.

- Переписывать? Зачем?

- Книги, даже хорошего качества, очень быстро портятся, - принялся пояснять бывший ученик Академии. - Особенно, если они хранятся в темных сырых подвалах.

- А зачем они там хранятся?

- Потому что подвал - идеальное место хранение всяких тайн: вокруг крепкие стены и лишь маленький узкий проход. Отличный схрон от жадного людского глаза. Защитишь вход несколькими сильными заклинаниями - и подвал превратится в крепость.

- Вот оно как...

- Угу. Вот только сырость из него никуда не девается. А вода, как известно, портит любые книги. Вот мы и переписывали то, что окончательно приходило в негодность.

- Так, ясно. Это было тоже не интересно, да?

- Читать книга - интересно. Переписывать их - скучно. Кроме всего прочего, наши пальцы постоянно были перепачканы чернилами, а одежда - жиром свечей. А запахи там какие - даже не хочется, и говорить, - поделился воспоминаниями он.

- Запахи плесени? - догадался я.

- Верно. Лучше бы местные маги ломали свои головы не над своими заклинаниями, а над тем, как избавиться от этой гнусно пахнущей гадости.

Высказав все, что он думает о способностях магов Академии, Вайнд снова вернулся к прерванному разговору.

- После сытного обеда мы тренировали наши магические навыки, шлифовали их настолько, насколько у кого получалось.

- Тренировались вы по серьезному? - весьма удивился я. - Неужто на людях?

- И на людях и на чучелах. Маги стихий: огня, воды, воздуха и земли, тренировались исключительно на мишенях. Во избежание травм.

- А такие маги, как ты?

- А такие, как я, и мне подобные: маги духа, души и тела, учились исключительно друг на друге, потому как по-другому эффективность нашей магии не оценить.

- О как?

- А ты думал.

- Понятно. А что потом, после тренировок? - вновь полюбопытствовал я.

- Потом наступало время ужина, после которого каждый из нас делал все, что сам хотел. Так заканчивался наш день, - подытожил повествование маг.

Вроде бы все ладно толково и понятно. Но что-то меня смущало.

- А скажи как Вайнд - когда вас обучали магии? - спросил я его, крепко подумав над всем услышанным.

- Обучали магии?

- Ну, новым заклинаниям, - пояснил я свои сомнения. - Вот я, например: как только меня приняли в стражи, вначале меня просто провели по городу, показали, что там да как: где злачные кварталы, а где улицы богачей, куда лучше не заходить, а куда тебя просто не пустят.

- Это понятно, - без всякого интереса поддакнул Вайнд.

- Потом обучили бою на мечах. Научили, как сражаться одному, как сражаться в паре, и как - в команде.

- Это тоже вполне предсказуемо, - вновь отмахнулся он.

- Потом меня стали учить различным законам, - продолжил я.

- Что, прямо всем-всем? - недоверчиво осклабился тот.

- Не всем, а самым простым - чтобы в случае чего ушлые городские мошенники не смогли обвести меня вокруг пальца, воспользовавшись моей неграмотностью.

- Даже так.

- Ага. Потом меня учили различать всевозможные бумаги, вроде пропусков и позволений.

- Да неужели?

- Угу. Если бы ты знал, сколько там всяких тонкостей. А сколько печатей разных бывает - просто не перечесть.

На некоторое время напарник задумался.

- А не слишком ли многому вас учили? - нарушил он молчание насмешливым вопросом.

Опять не верит моим словам? Ну-ну.

- Я и сам так подумал в начале, - легко согласился я. - Думал, что меня научат драться. А еще - научат дисциплине. И все. А тут и то, и другое и третье.

- И как же это все объяснили?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Аламут (ЛП)
Аламут (ЛП)

"При самом близоруком прочтении "Аламута", - пишет переводчик Майкл Биггинс в своем послесловии к этому изданию, - могут укрепиться некоторые стереотипные представления о Ближнем Востоке как об исключительном доме фанатиков и беспрекословных фундаменталистов... Но внимательные читатели должны уходить от "Аламута" совсем с другим ощущением".   Публикуя эту книгу, мы стремимся разрушить ненавистные стереотипы, а не укрепить их. Что мы отмечаем в "Аламуте", так это то, как автор показывает, что любой идеологией может манипулировать харизматичный лидер и превращать индивидуальные убеждения в фанатизм. Аламут можно рассматривать как аргумент против систем верований, которые лишают человека способности действовать и мыслить нравственно. Основные выводы из истории Хасана ибн Саббаха заключаются не в том, что ислам или религия по своей сути предрасполагают к терроризму, а в том, что любая идеология, будь то религиозная, националистическая или иная, может быть использована в драматических и опасных целях. Действительно, "Аламут" был написан в ответ на европейский политический климат 1938 года, когда на континенте набирали силу тоталитарные силы.   Мы надеемся, что мысли, убеждения и мотивы этих персонажей не воспринимаются как представление ислама или как доказательство того, что ислам потворствует насилию или террористам-самоубийцам. Доктрины, представленные в этой книге, включая высший девиз исмаилитов "Ничто не истинно, все дозволено", не соответствуют убеждениям большинства мусульман на протяжении веков, а скорее относительно небольшой секты.   Именно в таком духе мы предлагаем вам наше издание этой книги. Мы надеемся, что вы прочтете и оцените ее по достоинству.    

Владимир Бартол

Проза / Историческая проза