Строгий профессор

Его мужской запах вторгается в моё личное пространство, он рассматривает меня с ног до головы, в горящих глазах смешаны гнев и похоть.

— Нельзя слать взрослому мужику такие фотографии, Иванова, тем более во время рабочего дня, — шипит профессор, он совершенно не держит себя в руках, я его таким никогда не видела. — Нельзя показывать своему преподавателю снимки в полуобнаженном виде — это табу!

— Простите меня, профессор, больше не буду.

Мне немного страшно, но он осматривает меня снова и снова: ноги, тело, лицо, волосы. И так по новой, пока не доходит до глаз в четвертый или пятый раз подряд. Он планировал строго отругать меня, вот зачем звонил. Но сейчас смотрит в глаза, дышит со мной одним пропахшим книжной пылью воздухом, ощущает тепло нашей близости, явно теряя нить разговора.

Я ему всё прощаю, пусть кричит, ругается, только бы смотрел так же жадно. Как сейчас.

— Когда ты сделала эти снимки? — интересуется, наклонивь и уперевшись своим лбом в мой лоб.

Я вижу его губы, знаю, какие они вкусные, как сводят меня с ума, как хорошо у нас получается целовать друг друга. И тут же перестаю думать башкой.  И вместо ответа, тянусь к нему. Он дергается, отстраняясь. Не хочет… Обидно.

Нет, профессор не уходит, тянет руку и берет с полки первую попавшуюся энциклопедию, подносит к моей юбке, дышит тяжело и часто.

Я совсем молодая и, наверное, глупая, но я вижу, как сильно завожу его. Я для него будто медом помазана. Профессор не бабник, он очень правильный, он не меняет женщин как перчатки. И сейчас он потерял голову посреди стеллажей в библиотеке, в стенах родного университета.

Боже, я так сильно люблю его. Я больна на всю голову рядом с ним.

Заболоцкий всё ещё держит книгу и ведет её корешком между моих бёдер, задирая подол юбки, жадно впитывая  глазами медленно открывающийся вид на  белоснежные, покрытые тонким капроном бёдра.

— Вчера, — рвано дышу ртом, задыхаясь вместе с ним. — Когда вернулась из магазина, я сделала эти сэлфи для своего профессора.

Он хотел воспитывать, ругать меня, а я улыбаюсь, потому что он задаёт только один вопрос:

— Какие из тех трусиков сейчас на тебе?

— Розовые, — шепчу на выдохе, заворожённо наблюдая, как он делает это со мной с помощью книги.

Раздевает? Как называется стриптиз, когда раздевают тебя, а ты наблюдаешь? При этом одежда остаётся на тебе, а ты дышать не можешь от такой невинной откровенности.

Он доходит до самого верха и оголяет развилку между бёдер, уставившись на тонкое розовое, полупрозрачное кружево, откровенно подчеркивающее мои женские прелести. Его зрачки расширяются.

Да, я подготовилась. Я мечтала о том, чтобы он увидел меня именно такой. У глупой девственницы там совсем нет волос. Я их убрала, как делают взрослые, роковые соблазнительницы. И теперь я голенькая, открытая, доступная, но только для своего профессора.

Но почему-то после увиденного он злится ещё сильнее. И резко запихивая книгу обратно на полку, Роман подхватывает меня под бёдра, заставляя упереться спиной в книги, прижимая к своему каменному паху.

— Наталья, послушай меня внимательно. Ты не будешь трахаться с кем попало, ты будешь ждать любви.

Это веселит меня. Вроде профессор, а какой-то слепой дурак. Зачем мне её ждать? Если она вот тут, сжимает мои ляжки до фиолетовых следов на коже.

— Ага, — усмехаюсь, выводя его из себя окончательно.

Он приятно потирается о мою промежность. Вверх-вниз, заставляя чувствовать, как сильно профессор хочет меня. Наклонившись, жадно присасывается к моему рту, вынуждая поставить ноги на полку напротив. А сам стоит между бёдер и ненасытно целует, кусая мои губы, испытывая дикую страсть. Я закрываю глаза и, начав мурлыкать от удовольствия, тихонько покачиваюсь в такт с ним. А он всё не может успокоиться, даже вены на шее вздулись.

— Ты должна жить жизнью молодой девушки, забыть всё это и просто переключиться на учебу, спорт, свои открытки, в конце концов. Наташа, не смей ложиться под первого встречного.

Я не отвечаю, мне слишком хорошо, чтобы поддерживать этот идиотский разговор. Роман задирает мой свитер. Я стону громче, потому что он хочет мою грудь. Она ему понравилась, он желает увидеть вживую то, что пришло на фото.

Он приостанавливается, разглядывая меня. Дышу чаще, испытывая торжество от того, с каким азартом и восторгом профессор берет мои груди двумя руками, мнет их, массируя. При этом не сводит с них глаз, играя с распухшими и окаменевшими сосками, теребя вершинки подушечками больших пальцев.

Со мной это впервые. Ни один представитель мужского пола никогда не трогал мою грудь. Я и не подозревала, насколько это приятно. С ума сойти!

Мне так хорошо! Я купаюсь в наслаждении и даже не пытаюсь это скрыть. Его руки касаются моей груди, а импульсы летят по всему телу. Мне кажется, я взорвусь оргазмом только от этого. Профессор такой опытный, умелый, взрослый. У него большие, немного шершавые, сильные руки. Он спускает лифчик с моих полушарий полностью и, наклонившись, припадает губами к моим соскам. Я сейчас от удовольствия просто потеряю сознание.