Строгий профессор

— Мы с мужем, вернее, теперь уже бывшим мужем, — исправляется, моргнув, — ездили в Минск и ходили в театр. Я могу описать само здание театра и парк вокруг. Но это не столь важно. Мы были в городе всего два дня, но я смотрела заранее репертуар театра на эти дни. Давали балет «Лебединое озеро». Я его смотрела раз пять точно в Московском Большом театре, а муж ещё до балета не дорос, — хихикает. — Поэтому я не стала бронировать билеты, но была приятно удивлена их стоимостью. Здание театра монументальное, его окружает красивый парк с фонтаном и статуями. Нам очень понравилось. А у вас, Варвара, что сейчас ставят?

— Не знаю. Сейчас я в декрете. — Жмётся она к своему мужу, сияя и вызывая у меня улыбку.

Макар кладёт руку на спинку её стула и как бы случайно наклоняется и целует в висок.

— Так что сейчас мне репертуар нашего театра не особо известен.

Лиля морщится.

— О, дети отнимают слишком много времени, которое можно потратить на саморазвитие, — смеётся она.

— Лиля, ты не хочешь детей? — строго выдаёт Макарий.

— Хочу, конечно, но в будущем.

— Просто я думал, что вы с моим братом ровесники.

— Макарий, твоё воспитание уходит корнями прямо в бетон, — оговариваю я своего братца, уж слишком много прокурорских ноток в его голосе.

— Просто, если вы хотите троих детей, то времени у вас почти не осталось.

— Макар! — останавливаю.

— Троих?! — заливается смехом Лиля и снова фыркает. — Боже упаси. Один — это максимум, на что я способна.

— Пойдём посетим курилку. — Отодвигаю стул, разозлившись на брата за его давление, а может быть устав слушать Лилю. Тут уже и не разобрать, что со мной творится.

— Ты же не куришь?

— Зато ты куришь.

Макар смотрит прямо на меня, потом заговорщицки подмигивает.

— Ах да, как раз вчера начал курить. Конечно, идём, дорогой брат.

И как только мы выходим на крыльцо, покидая здание ресторана, Макар тут же набрасывается на меня.

— Ты слышал — она не хочет детей?! Мне не нужна невестка, которая не хочет детей. Мало того, что она выскочила замуж за кого-то…

— Побереги голосовые связки, меня к ней совершенно не тянет. — Спокойно опираюсь на перила и, оторвав кусочек деревянной доски, швыряю щепку куда-то в темноту позднего вечера.

За спиной слышится приглушенная музыка ресторана.

— Выходит, ты начехлил подружку по старой памяти, а теперь понял, что секс с молоденькой студенткой гораздо круче? Да, мой брат-профессор — чемпион.

— Макарий, напоминаю, твоё потребительское отношение к женскому полу чуть не довело тебя до голодной смерти. Помнишь, как ты лежал под одеялом и отказывался вставать, обрастая шерстью, обливаясь потом и страдая по Варваре, потому что до этого завёл роман с агрессивной самкой лёгкого поведения?

— Всё было совсем не так.

— Как бы там ни было, всё было плохо.

Макар соглашается, опираясь на перила возле меня. И открывает было рот, но я его опережаю.

— Мы с Лилей не были близки.

— Ха, у тебя на неё не стоит! Так я и знал, — широко улыбается брат.

— Я, как всегда, пытаюсь смягчить картину, но ты, Макар, с присущей тебе непосредственностью мажешь салатно-розовыми красками.

— Тебе нужно вернуть свою студенточку, — отрезает брат. — Тебе с ней хорошо, у тебя даже улыбаться получалось.

Я тяжело вздыхаю и резко разворачиваюсь к нему, зажмурившись, потом гнев немного отпускает.

— То, как поступила Наташа в прошлом, претит моим моральным принципам.

— Ты про карнавальный костюм и поцелуйчик в щёку?

— Она следила за нами. Макар, это немыслимо.

— Но она тебе нравится. И прёт тебя именно от студентки, а не от этой давно забытой Лили, я же вижу.

— Возможно.

— Не возможно, а точно. Ты из Керчи на крыльях прилетел, а теперь опять весь будто скукожился.

— Я не могу спустить таких вещей. Это означает поломать себя. Раз она способна на это, то кто его знает, что она выкинет ещё?

— А, по-моему, девчонка крутая. Идет к своей цели и, прошу заметить, побеждает. А какую надо было иметь храбрость, чтобы рассказать тебе об этом? О своём выступлении в костюме женщины-кошки?

— Лиля ушла от меня из-за этого, неужели ты не понимаешь? Её легкомысленный поступок разрушил наше будущее. Так делать нельзя. Лиля расстроилась и съехала!

— Я съехала не из-за этого, — слышится голос за нашими спинами, и мы вдвоём оборачиваемся.

* * *

— Надо было, — делает паузу по примеру театральной, — надо было рассказать об этом раньше.

История приобретает неприятный оттенок. Становится снова нестерпимо жаль собаку, которую Лиля почему-то забрала тогда с собой, а потом не уследила, и пёс погиб, попав под машину.

Повернувшись к бывшей невесте лицом, я засовываю руки в карманы и присаживаюсь на перила. Оглядываюсь по сторонам: Макар куда-то запропастился, а я даже не заметил.

Лиля странно поджимает губы. Выглядит поникшей, по всему видно — она страдает. Так много  и часто говорит о своём севастопольском доценте, будто ищет точку опоры. Видимо, всё ещё любит и жалеет о разводе.