Строптивая блондинка гладиатрикс и глина (СИ)

  Мы оба хотим одно и тоже - чтобы ты жила!

  Давай, не будем шутить и портить!

  - Конечно, - строптивая согласилась, и увидела, как Харон с облегчением вздохнул. - Но я все же остаюсь здесь. - Девушка быстро пошла по тропинке мимо домика старика.

  - Недаром тебя прозвали строптивая и Пантера.

  Пантера переводится, как - строптивая! - Харон еще не терял надежды остановить Сторм. - Что с тобой случилось, что ты переменила мнение? - Голос Харона истончился, как и положено голосу старика.

  - Ты же сам сказал, что я строптивая - Сторм не оборачивалась, чтобы не увидеть лунную дорожку.

  Некоторое время она брела в мире беззвучия.

  - Я не позволяю тебе остаться! - Через пару минут раздался далекий голос Харона. - Постой, у меня одышка, я не догоню молодую девушку.

  - Не надо меня догонять, - воскликнула строптивая и махнула старику рукой на прощание.

  - Еще шаг, и будет поздно, - голос старика стал плаксивый.

  - Три шага, - строптивая не останавливалась, легко шла вперед.

  - Ты сама сделала свой выбор!

  Я посылаю на тебя Цербера!

  Прощай! - прозвучало, как угроза.

  - Не испугаешь гладиатрикс каким-то Цербером! - строптивая чувствовала необычайный прилив сил. - Цербер? Почему Цербер? - она резко остановилась.

  Почувствовала приближение чего-то ужасного, зловещего и смертельно опасного.

  Воздух толкнул ее в спину.

  Нет времени посмотреть и оглянуться.

  Сторм отскочила влево.

  Мимо нее пронеслось огромное, черное и неукротимое.

  Гигантский пес промахнулся, с досадой зарычал и легко, для своей громады, развернулся.

  Морда его ужасная: глаза сияли красным пламенем, из пасти летела черная пена, дыхание чудовищной собаки обжигало вечным холодом.

  Только мгновение строптивая смотрела в глаза псу из царства Аида.

  Но за этот миг узнала много о собаке.

  Она увидела, как Цербер рвет души людей, не щадит ни младенцев, ни женщин, ни детей.

  С рождения Цербер переполнен ненавистью.

  В нем нет ни капли сострадания: только убивать, рвать, уничтожать.

  'Харон знает обо мне все, а я знаю все о Цербере, - мелькнуло воспоминание. - Эир говорила мне, так сказала.

  Но, то, что я знаю о зловещей собаке - не радует меня.

  Никак не получится подружиться с беспощадным псом.

  Неужели, я обречена?' - строптивая раздумывала, а тело ее действовало отдельно - на рефлексах гладиатрикс.

  Пес надвигался стремительной рычащей массой, при этом стук его огромных лап не слышен.

  Строптивая легкой былинкой стояла на пути адского пса.

  Бежать некуда, да и не успеет она.

  Цербер уже торжествовал победу, издал победный рык, от которого содрогнулись горы.

  И тут строптивая гладиатрикс по прозвищу Пантера побежала ему навстречу.

  Расстояние между девушкой и собакой убийцей моментально сократилось.

  Сторм подпрыгнула, оттолкнулась ногой от головы собаки, и оказалась у нее за спиной.

  О подобном гигантский пес даже не мог и подумать.

  Черная злоба захлестнула его: только что добыча плыла в пасть, и нет ее.

  Цербер развернулся и завыл.

  Но уже было поздно.

  Сторм сорвала с кольев сеть, которая болталась вечно, и набросила на морду Цербера.

  Затем она швырнула в него вторую крепкую рыбацкую сеть.

  Цербер мотнул головой, попытался прыгнуть на строптивую, но упал, запутавшись, как муха в паутине.

  Сторм довершила дело, спеленала гигантского монстра и тут же приставила к его правому глазу жало ножа.

  - Только посмей вырваться - убью! - в голосе строптивой нет угрозы, только - правда.

  Цербер не испугался, потому что ничего не боялся.

  В его собачьем мозгу проносились злобные образы, а затем все затмило облако обреченности.

  Цербер увидел свою смерть на кончике ножа Сторм.

  Он возвышался огромной черной горой, как древний камень, обросший сетями мха.

  - Ждем, - строптивая не убирала ножа с глаза Цербера.

  - Каждый на свою веку видит чужую смерть, но умирает только раз, - Харон ковылял до них долго, но строптивая терпеливо ждала его. - Строптивая, что же ты медлишь?

  Если не убьешь Цербера, то рано или поздно он освободится, или я сниму с него сети, и он настигнет тебя.

  Думаешь, он пощадит и припомнит тебе твою доброту.

  В нем нет ничего, кроме ненависти.

  - Я знаю о нем все, я видела черную злобу, море черной злобы в Цербере.

  Но быть злым - его работа.

  Разве он виноват?

  И я не убиваю собак! - строптивая не сводила взгляд с Харона, ожидала от него новой подлости, наподобие той, что он натравил на нее Цербера.

  - Работа, говоришь? - Харон не подходил ближе. - У каждого своя работа. - Старик исподлобья посмотрел на Сторм. - Мне казалось, что я знаю о тебе все, но, оказывается, что что-то скрыто от меня.

  Откуда у тебя нож?

  Я его не видел.

  Где ты его прятала, если пришла голая.

  - Где, где! - строптивая усмехнулась. - У нас, у девушек, свои маленькие тайны.

  - Ты не показала нож даже Эир, хотя она пристально искала его на тебе, даже заглядывала между ягодиц.

  - К сожалению, - строптивая грустно улыбнулась. - Наверно, я нехорошая девушка.

  Как поступим дальше?

  Я не могу убить Цербера, но и оставлять его нельзя - ты его снова на меня натравишь.

  - Ты уже поступила. Взаимная связь, полная любви и ничего больше. - Харон извлек свой нож - больше, чем нож строптивой.