Строптивый и неукротимый

– Если это поможет мне убраться отсюда поскорее, то буду вам признателен.

Посторонившись, Хит приглашающим жестом указал на книжные полки.

Тихонько поцокав языком, она шагнула вперед и церемонно произнесла:

– Название, пожалуйста?

– «Доводы рассудка» Остин.

Чуть наклонив голову, Порция осмотрела полки перед собой. Постучав пальцем по губам, она задумчиво пробормотала:

– Не припомню, чтобы такую видела.

– Вы ее не заметили. Книга здесь. Бабушка сказала, она только что прибыла.

Порция раздраженно покосилась на него.

– Как я уже говорила, мне удалось хорошо изучить вашу библиотеку, и я бы ее заметила. Смотрите, вот «Чувства и чувствительность», «Эмма», «Гордость и предубеждение», «Мэнсфилд-парк». «Доводов рассудка» здесь нет. Ваша бабушка, должно быть, ошиблась.

Тревожное чувство затрепетало у него в груди.

– Вы говорите, что провели почти все время здесь?

– Да.

Тревога из груди распространилась на живот.

– И наверняка моя бабушка вам это предложила.

Брови Порции сдвинулись.

– Разумеется. Она увидела, как я пришла сюда незадолго до вашего появления сегодня вечером. Признáюсь, я несколько смутилась оттого, что леди Мортон застала меня в одной ночной рубашке, но она успокоила меня и настояла, чтобы я осталась.

Со стоном он схватился за голову.

– Что? Что случилось?

– Хитрая старая лиса, – пробормотал он и посмотрел на дверь, не притаилась ли за ней бабушка со священником на пару. – Я должен был догадаться.

– Вы же не хотите сказать…

– Что бабушка нарочно отправила меня сюда за книгой, хотя точно знала – ее здесь нет? Да.

Порция ахнула.

– Она специально отправила меня сюда, ведь ей было известно, что здесь будете вы.

– Специально, – повторила девушка, и ее бледное лицо залила краска. – О, вы же не хотите сказать, что… – голос ее дрогнул.

Он мрачно кивнул.

– Она вбила себе в голову, будто нас с вами непременно нужно соединить.

– Н-но я говорила ей, что мы не подходим…

– Не важно. Она постаралась сделать так, чтобы вы оказались здесь. Она не собирается сдаваться. – Хит поморщился, представив себе, с каким еще количеством подобных махинаций ему придется столкнуться в будущем. – Конечно же, вы могли бы уехать. Это положило бы конец ее интригам по поводу нас.

Порция тоскливо обвела взглядом библиотеку.

– Послушайте, – с упреком в голосе промолвила она, – я же не должна бежать отсюда обратно в город только потому, что мы можем время от времени случайно встречаться. Мы же не питаем друг к другу tendre, в самом деле. Кому какая разница, если мы вдруг окажемся наедине?

Хит пристально смотрел на нее, думая, не насмехается ли она над ним, догадывается ли, в какое искушение ввергает его.

– Мне есть дело, – процедил он.

– Вы же не думаете до сих пор, что я имею виды на вас?

Ее глаза наполнились смехом, и от этого раздражение Хита воспылало с новой силой.

Он желал ее с той минуты, когда они впервые встретились, еще даже до того, как узнал, кто она. И она смеет притворяться равнодушной? Он видел вспышку вожделения в ее глазах в таверне и знал, что до сих пор ей не безразличен.

Это казалось глупым, но Хит ощутил потребность доказать, что она не так уж невосприимчива к нему. Возможно, в нем взыграло уязвленное самолюбие, возможно, наконец проклюнулось безумие – как бы то ни было, он подошел к Порции ближе, сократив расстояние между ними настолько, что их стала разделять лишь тоненькая прослойка воздуха.

Теперь он стоял так близко к ней, что даже почувствовал ее запах: бергамот и лимон.

Огромные голубые глаза на ее бледном лице округлились. Она, отпрянув, наткнулась спиной на стену книг.

Бежать ей было некуда. Он знал это. И она знала тоже.

– А разве нет? – спросил Хит. – Признайте это. Вы остались здесь по одной причине.

– Вовсе нет, – пробормотала она сдавленным голосом.

– Вы не хотите стать моей женой? – с вызовом промолвил он и надвинулся на Порцию еще ближе, наблюдая, как расширяются ее зрачки.

Взгляд девушки скользнул по его лицу, и это выражение напомнило ему испуганную дикую птицу в полете, которая слишком долго боится куда-нибудь сесть.

Хит провел большим пальцем по бархатистой мягкой коже на ее щеке.

– Мне кажется, вам все же хочется… чего-то.

Она яростно затрясла головой.

– Й-я умею держать себя в руках…

– В самом деле? – спросил он, в уме взвешивая слова Порции, первый намек на то, что она, возможно, действительно не так уж невосприимчива. – Когда вы находитесь рядом со мной, вам приходится держать себя в руках?

– Да. То есть н-нет, – пролепетала она, отводя глаза от его лица. – Не знаю.

– Сказать вам? – спросил он вкрадчиво, глядя на розовую нижнюю губу, зажатую между маленькими белыми зубами.

Она подняла на него настороженные глаза и кивнула.

– Что ж, хорошо, – вполголоса произнес он, и внутри у мужчины все напряглось, когда она языком облизала свои губы. Он судорожно вздохнул. Отбросив здравый смысл и годы самовоспитания, прорычал: – А, к черту! Я покажу.