Строптивый омега (СИ)

Габриэль не заметил перемены в его настроении, продолжая думать о своем. И все сильнее хмурил брови и кривил губы. В какой-то момент Сиэль, чувствуя изменения, начал шевелиться. Для омеги это был знак. Хватит думать о прошлом. У него есть настоящее и собственное крохотное чудо под сердцем. И от того, что он ворошит прошлое, волнует не только себя, но и близких ему людей.

— Прости, маленький, — Габриэль слабо улыбнулся, поглаживая по животу. И малыш ответил, его пинок был совсем слабым, даже безболезненным, словно он сейчас сам пытался обнять папочку.

Так и успокоился. Габриэль прикрыл глаза и устроил голову на груди мужа.

— Винсент?

— Что такое, ангел мой? — ласково погладил по голове, устраивая одну ладонь на животике супруга.

— Я тебя задел своими словами?

— Какими? — не понял тот, заинтересованно поглядывая на любимого.

— О том, что лучше бы умер, чем отдал нашего ребенка.

— Нет, — покачал головой альфа и, прежде чем омега возмутился, — потому что нашего малыша никто не отберет. С момента рождения он будет лежать в одной палате с тобой. А я буду постоянно с вами.

И плод их любви перестал беспокоить частым шевелением. Габриэль повернулся чуть-чуть набок, сильно не беспокоя живот.

— Я люблю тебя.

— И я люблю тебя, — тихо рассмеялся альфа, — мы тебя любим.

— Тогда вы позволите мне вздремнуть на часик, — растянул губы в улыбке, прикрыв глаза.

— Конечно, — Винсент подтянул омеге на плечи одеяло, — отдыхай.

========== Часть 83 ==========

Не все длится прекрасно и беззаботно как хотелось бы. Порой случаются вещи, после которых в человеке что-то меняется. Он может не понять этого, но факт остается фактом. Прошлое настигло неожиданно. Именно в тот миг, когда этого не ожидаешь. Так случилось… После разговора, когда Габриэль припомнил свое прошлое и родителей, прошло чуть больше недели. И все могло бы быть забыто, если бы в один из вечеров Винсент не признался в одной важной вещи.

— Помнишь, ты говорил, что не оставишь нашего ребенка? — как-то спросил задумчивый альфа. — А если бы сложились обстоятельства, что у тебя отобрали возможность воспитывать?

— О чем ты? — настороженно спросил Габриэль, прижимая руки к животу. Прошлое никогда не приносило ничего хорошего, а разговор именно к нему и возвращался.

— Я не про Сиэля, — слабо улыбнулся альфа, заметив это действие, — про тебя.

Из-за непонимания омега только сильнее хмурил брови. Но, кажется, смысл слов стал до него доходить, что отнюдь не приносило радости.

— Что ты успел выяснить?

— Имена, — только и сумел произнести альфа.

— Зачем ты пытаешься копаться в моем прошлом?..

— Ради тебя и копался, — вздохнул Винсент, — каждый должен знать того, кто дал ему жизнь, особенно когда отказ от ребенка заставили подписать.

Подписать… До чего же мерзко. Горько усмехнувшись, Габриэль прикрыл глаза и отвернулся, чтобы супруг не видел, что на глаза стали наворачиваться слезы. Он всегда считал своих родителей ничтожествами, что так просто от него отказались и поклялся, что если когда-нибудь у него появится собственный ребенок, он никогда так с ним не поступит. А как же теперь получается? Если бы не давление на родителя, он мог бы жить, как любой ребенок, рядом с родными. И не выживать в чертовом приюте, раз за разом надеясь, что и за ним придут родители…

— Твой папа-омега родил тебя, когда ему только-только исполнилось семнадцать лет, — Винсент присел рядом, обнимая со спины. — Как я понял, старшее поколение не захотело, чтобы ребенок оставался с ним. На тот момент твой папа служил разменной монетой для сделки.

Он просто слушал, не шелохнувшись, а слезы текли по щекам. Бесшумно. Трудно поверить в то, что говорил альфа. Но он никогда не соврет, а значит все сказанное — правда.

— Ты на своего папу очень похож, — прошептал Винсент, слегка раскачиваясь, словно убаюкивая. — Цвет волос у тебя от него. Сейчас он живет в другом городе. Женат, но не на истинной паре, как я понял. А из детей только усыновленный им сын-омега от первого брака мужа.

— У меня нет папы, — после долгого молчания заговорил Габриэль. — И отца нет. Человек, которого ты мне описываешь, ничего для меня не значит.

— А он искал тебя, — какое-то время спустя пробормотал альфа, — Только в приюте ему отказались тебя отдать. Кстати, именно после этого тебя перевезли в другой.

Еще хуже. Если его пытались найти, теперь Габриэль чувствует себя еще паршивее. И малыш это чувствовал, отчего стал пинаться.

— Прости, — прошептал альфа, — но я считаю, что ты обязан знать, как ты родился. Сиэль будет знать, почему не можешь ты?

— А что мне это даст? — с болью спросил омега, вытирая слезы. — У меня появилась своя семья, я нашел свое счастье, зачем вновь раскрывать старые раны, вспоминая прошлое? Узнавать все это… Мне от этого ничуть не легче. Я зол, я разочарован. Почему это случилось со мной? В чем я провинился, за что лишился родителей?