Струны

Новый шквал возмущенных выкриков стих на удивление быстро. Неужели догадка верна? Сердце Седрика отчаянно колотилось в ребра, он заговорил еще увереннее, еще громче:

- Произошла ошибка! Директор Хаббард совсем не хотела такого поворота событий. Она пыталась предложить вам свою дружбу. Она созвала представителей информационных агентств, чтобы сообщить им, что с этого дня будет человек, заместитель директора, ответственный за связи с ними. Вот и все - она совсем не ожидала увидеть здесь вас, влиятельных обозревателей.

Зал гудел, как растревоженный улей.

- А вы, безо всяких к тому оснований, ожидали услышать нечто сенсационное! - в отчаянии выкрикнул Седрик. Он очень хотел поверить своим собственным словам, но не мог - говоря о шампанском, бабушка явно предвкушала какой-то триумф. - Так что попытайтесь смириться со своей ошибкой... - теперь он почти умолял, - ..и скажите, что вам еще от меня надо.

И снова ошарашенная тишина - но ненадолго.

- Недолго же ты просидишь на этом месте, если будешь вешать нам на уши такую лапшу.

Питер Квентин, утративший большую часть своего аристократического достоинства, таинственным образом оказался прямо перед трибуной и теперь нахально оттирал Фрэзера в сторону.

- А зачем оно мне, это место? - пожал плечами Седрик. Нужно было развивать успех. - Так скажите все-таки, что вам надо?

- Доступ к Системе, - прокричали с разных сторон.

- Я спрошу, узнаю. А если нет, что тогда? - Тише вы! - поднял руку Квентин, но разбушевавшаяся толпа не смолкала, и ему пришлось кричать:

- Ты что, серьезно? Ты и вправду считаешь себя заместителем директора?

- Во всяком случае, я не имею никаких оснований в этом сомневаться. Седрик словно смотрел на себя со стороны и удивлялся - откуда у этого парня берутся силы? - Я хочу сказать... Если мне поручают работу, я стараюсь с ней справиться. - Господи Боже, что за напыщенную чушь я несу! - Если бабушка не успела еще обнародовать нужную вам информацию, возможно, она позволит заняться этим мне. Завтра... Знаете, давайте соберемся снова утром, и вы подробно расскажете мне, что вам нужно. Ну так что, в десять?

Шум стих, слушатели обменивались озадаченными взглядами, недоверчиво пожимая плечами. Этот мальчишка не вызывал у них гнева - только жалость и презрение; новые крики, новые протесты и требования только увеличили бы абсурдность ситуации.

- Прекрасно, - сказал Квентин. - В десять так в десять. Я пришлю кого-нибудь. Хотя и не надеюсь ни на какие результаты.

Он направился к двери. Зал начал быстро пустеть.

Седрик так и не разжал пальцы, намертво вцепившись в трибуну; проходившие мимо журналисты бросали на него косые, враждебные взгляды, но он этого не замечал. Из холла доносились злобные голоса немцев, выяснявших, чей подопечный главнее, чей подопечный должен покинуть Институт раньше, - Седрик этого не слышал. Он свесил голову и глубоко, с шумом, дышал, чувствуя, как холодные капли пота скатываются по лбу, по носу и щекам, забираются под воротник. Не линчевали - ну и слава Богу. Неужели бабушка действительно хотела, чтобы он попробовал свои силы на этой работе? Для нее нужно иметь докторскую степень. Да теперь для любой работы нужна докторская степень. А без магистерской и в поварята не возьмут. Заместитель директора Института - ну разве под силу такой пост тупому деревенскому парню, который читает, шевеля губами, и пишет, прикусив кончик языка?

Да нет, просто выставила меня, чтобы посильнее разозлить этих суперзвезд. Что я ни делай - все провалится и будет еще хуже.

Ему хотелось быть разведчиком, не торчать на этой проклятой трибуне, а исследовать чужие миры.

Дверь зала захлопнулась, теперь можно и расслабиться, отдохнуть. Седрик поднял голову и вытер лоб рукавом. В зале оставались еще люди, но не много, не больше десятка.

И среди них - Пандора Пендор Экклес. Она стояла прямо перед трибуной, этакий розовый ангелочек, даром что без крылышек - и улыбалась Глендиной улыбкой.

- Милый Седрик!

Пушистые ресницы затрепетали, как крылья мотылька.

И тут все прошло - и тошнота, и усталость, и отчаяние, остались только гнев и ненависть.

- Доктор Экклес?

- Наверное, вы будете сегодня смотреть голо. Ведь это тоже часть вашей работы, да? Вы будете во всех новостях, по всем каналам.

- Тоже мне, большое дело.

Даже пятнадцать минут назад Седрик и представить себе не смог бы, что осмелится разговаривать с великой Пандорой Экклес в таком тоне. Руки его дрожали от ярости.

- Обязательно посмотрите WSHB, обязательно. У меня есть нечто особенное. То, чего нет ни у кого другого. - Да уж.

Пандора сделала шаг вперед, чарующе улыбнулась и закинула голову:

- Неужели ты не хочешь поцеловать меня на прощание?

Она что, стерва, издевается?

Пальцы Седрика болезненно напряглись, казалось, еще секунда - и трибуна сломается.

- Что вы сделали с тем, что от нее осталось? Обиженно надутые губы. Глендины губы.

- Сдала на хранение. В следующий раз я, пожалуй, использую ее груди. Отличные груди! Плотные, упругие - ты согласен?

- Уходи.