Струны

- Так уж сразу? - Пандора шаловливо погрозила розовым пальчиком. - А тебе известно, что моя собственность была повреждена? Она не была такой.., ну скажем, идеальной, как следовало бы. Какой-то гадкий мальчишка все испортил не ты ли случайно? А может, тебе еще кто-нибудь помогал?

Седрик поднял кулак. У него были очень большие кулаки.

- Уходи. - Голос его срывался. - Уходи по-хорошему.

- Господи, Седрик! Да разве так обращаются со средствами массовой информации?

Кулак с грохотом обрушился на ни в чем не повинную трибуну.

- Уходи отсюда. Сию-же-секунду!

Пандора торжествующе фыркнула, повернулась и поплыла к выходу, соблазнительно покачивая бедрами. Там стояли двое охранников - Багшо и невысокая плотная женщина. Кто-то из них открыл дверь, закрыл - и Седрик снова позволил себе расслабиться.

Несколько секунд он стоял плотно зажмурившись, с одной-единственной мыслью в голове: если от молитвы и вправду бывает какой-то толк - пусть это будет моей молитвой за Гленду.

Тогда, когда Гленда уезжала, Мадж плакала. И это еще хуже. Мадж и Бен, они же знали" что они выращивают в своем питомнике.

Гленда... Гленда... Гленда...

Так значит, он отличался от остальных... При прощании с ним Мадж не плакала.

Джо.., Брюс... Джейнис... Мег... Шон... Лиз...

Убиты, разрублены, положены на хранение, пока не востребует заказчик.

Потребовалось усилие, чтобы поднять тяжелую, чугунную голову. Теперь, после ухода гостей, зал выглядел уныло и неопрятно - пустые и полупустые стаканы и тарелки, на коврах - какой-то бумажный мусор. Официанты уже взялись за уборку.

Еда!

- Подождите!

Седрик отнес огромный поднос, выхваченный у одного из официантов, к ближайшему креслу, положил его себе на колени и начал горстями запихивать в рот крохотные треугольные бутерброды. На подносе были еще маленькие колбаски и какие-то штуки, завернутые в ломтики бекона. Уйма, целые горы. И сыр. И крекеры. Он умирал от голода.

- Когда вы ели в последний раз?

Седрик поднял глаза. Рядом с ним на хрупком, опасно ненадежном стуле сидела девушка в золотом, как солнце, костюме. По ее спине струился черный, сверкающий водопад роскошных волос.

Он торопливо дожевал, глотнул и обрел наконец способность говорить:

- Прошлым вечером. Пиццу.

- А перед этим? - рассмеялась девушка. Темная, цвета какао, кожа. Умопомрачительно гладкая - такую кожу хочется гладить, нежно и осторожно, кончиками пальцев. Черные, весело поблескивающие глаза, и волосы, тоже черные, длинные и густые.

Красивая девушка. И ямочки на щеках.

- Яблоко, утром, - улыбнулся Седрик. - Я очень торопился уехать.

- Да вы продолжайте, продолжайте. Не обращайте на меня внимания.

Девушка взяла с подноса ломтик персика, отщипнула от него кусочек, улыбнулась.

За ее спиной стоял мужчина. Бежевый костюм, зеленый тюрбан, узкая, аккуратная бородка. Седрик ел, бросая осторожные взгляды на изящные руки и ноги девушки. Очень красивая. Хорошо, что у нее не выпирает спереди, как у тех женщин, которые по телевизору. Груди маленькие, заостренные, даже вот так видно, какие они упругие. Очень красиво. Ну прямо все как надо, ничего не хочется изменить.

- Э-э.., мадам? - напомнил о себе мужчина с бородкой. - Мне сказали, что директор уже готова с нами встретиться.

- Хорошо, хорошо, - отмахнулась, не оборачиваясь, девушка.

Ну чего она меня так разглядывает? - в отчаянии подумал Седрик. Чего? А чего я ее разглядывал?

- Кто вы такая? - пробубнил он с набитым ртом.

У девушки было веселое, круглое, но при этом очень тонко вылепленное лицо. Небольшой, идеальной формы нос, полные, часто улыбающиеся губы - и самые очаровательные ямочки на щеках, какие только можно себе представить.

- Принцесса Элия Банзаракская.

- Вот же, мать твою! - все так же неразборчиво пробубнил Седрик и густо залился краской.

- Неужели вы - противник монархии? - с деланной тревогой осведомилась девушка; узкие брови поползли кверху.

- Нет же, нет! Просто бабушка говорила, что тут будет какая-то принцесса и чтобы я... - Он наконец проглотил, вздохнул и запоздало поправился:

- Вот же как вышло.

Девушка снова рассмеялась, только как-то так получалось, что она вроде и не над ним смеется, а вместе с ним, но Седрик все равно чувствовал себя длинным, тощим и нескладным, этаким ребенком недоразвитым. И что лицо у него совсем красное - тоже чувствовал.

- Ваше Высочество! - снова встрял бородатый.

- Я сейчас, минутку. Можно, я буду называть тебя "Седрик"?

- Ну конечно же, Ваше Королевское Величество!

- Называй меня просто "Элия".

- Есть, сэр!

Девушка снова улыбнулась.

То ли от ее улыбок, то ли от еды, но Седрик чувствовал себя значительно лучше, чем десять минут назад. Он сунул в рот очередной кусок, хотел было тоже улыбнуться, но вдруг скривился:

- Ой! А чего это у них джем протухший?

- Это не джем, а икра, - серьезно объяснила Элия. - Ты еще вот этих попробуй, это креветки.

- А что, вкусно.

- Когда-то их не разводили, а ловили в море.

- А это что такое?

- Папайя вроде.