Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Вообще-то Кускова написала эту небольшую статью для того, чтобы объяснить, почему возник ревизионизм. По ее мнению, он являл собой неизбежный этап в развитии европейского социализма, и его появление свидетельствовало о взрослении, сопровождавшемся переходом от погружения в политическую борьбу к озабоченности состоянием общества, в том числе положением в экономике. Однако, несмотря на то, что Кускова испытывала явную симпатию к ревизионизму (во всяком случае, гак казалось, хотя ее высказывания но этому вопросу были довольно путанными), сам по себе текст «Credo» не был ревизионистским документом, как это и выяснилось впоследствии в ходе партийной полемики. Ревизионисты вовсе не считали, что рабочий класс не должен участвовать в политической борьбе — просто они исключали из методов этой борьбы революцию и насильственный захват власти. Струве, например, и в ревизионистский период своей деятельности смотрел на рабочий класс как на силу, которая опрокинет царский режим. Идеи Кусковой, скорее всего, уходили корнями в экономизм. Стирание различий между агитацией как таковой и агитацией, ис пользуемой в качестве средства для вовлечения в политическую борьбу, произошло, как уже было отмечено, еще в 1897-98 годах[522]. В 1899–1900 годах экономисты составляли большинство в Союзе российских социал-демократов, официальной партийной организации российских социал-демократов за границей[523]. Кускова, которая за время своего пребывания за границей вступила в члены этого Союза, просто довела появившиеся в практике рабочей агитации и экономизме тенденции до их логического конца, показав, что их суть в том, что вторая, политическая, часть агитационной стратегии должна быть отброшена.

Плеханов боролся с экономическими тенденциями внутри Союза, хотя и с меньшим упорством, чем с идеями Бернштейна, поскольку считал экономизм менее опасным. Однако Ленин придерживался другого мнения. До тех нор, пока «критические тенденции» затрагивали лишь теорию — эпистемологию, философию истории, теории стоимости, прибыли и обнищания, даже концепцию социальной революции, — он был склонен относиться к этой «критике» достаточно снисходительно. Но как только она затронула идею самостоятельной социалистической партии, от его терпимости не осталось и следа.

Чтобы понять, почему реакция Ленина на «Credo» была такой сильной, необходимо вспомнить обстоятельства, при которых он в 1895 году стал социал-демократом. В то время он по сути отказался от бланкистской идеи террора и насильственного захвата власти, что произошло после общения с Аксельродом, Плехановым и Струве, которые убедили его в преимуществах стратегии социал-демократов, включавшей в себя временный альянс со всеми оппозиционными царизму силами в России, особенно с «буржуазией». Согласно Аксельроду, в этом альянсе пролетариат должен был играть роль «гегемона», а под «пролетариатом» в данном случае подразумевалась, естественно, прежде всего социал-демократическая партия. Поэтому в случае отказа от идеи самостоятельной социал-демократической партии, стоящей во главе политической борьбы с царизмом, данная стратегия полностью утрачивала свой смысл. Хуже того, этот шаг превращал социал-демократов в пособников буржуазии при захвате ею власти. Придя в ужас от подобной перспективы, Ленин отреагировал мгновенно и резко — можно даже сказать, панически, — на статью, которая на самом деле отражала взгляды только самой Кусковой и ее мужа[524]. Безукоризненный политический инстинкт, которым обладал Ленин, подсказал ему, что этот документ — предвестник кризиса, симптомы которого он определил как «грядущую болезнь» социал-демократии[525]. Он немедленно сочинил «Протест российских социал-демократов» против «Credo», который дал подписать нескольким своим товарищам по ссылке. В этом тексте он, зачастую копируя то, что в 1898 году Струве изложил в партийном манифесте, еще раз подтвердил приверженность социалистов и рабочих политической борьбе[526].

Однако это не заглушило проснувшейся в нем тревоги, которая теперь, пожалуй, лишь усилилась. В своем «Протесте» он отверг мысль о том, что социал-демократическое движение постиг внутренний кризис — сказать такое, писал он, значит «повторять бессмысленные фразы буржуазных писак, силящихся раздуть всякий спор между социалистами и превратить его в раскол социалистических партий»[527]. Но он, безусловно, понимал, что этот кризис наступил. Его это беспокоило настолько, что он похудел и стал страдать бессонницей[528].

Анализируя причины возникновения экономизма, Ленин пришел к выводу, что первейшей из них является изолированность рабочих групп друг от друга и от социалистически настроенной интеллигенции. Предоставленные самим себе, рабочие бессознательно обращаются к «малым делам» и теряют ощущение рабочего движения как целого. Исходя из этого, Ленин пришел к выводу, что наиболее важной задачей для социал-демократов на сегодняшний день является внедрение в российское рабочее движение классового сознания и ощущения общей цели.