Струве: левый либерал 1870-1905. Том 1

Однако главным источником, питавшим подобные чувства, была отнюдь не личная неприязнь, которая в интересах дела была бы легко преодолена: к тому времени сама потребность в союзе со Струве и его сторонниками стала постепенно отпадать. Дела Искры пошли гораздо лучше, чем ожидалось. Устав от умеренности ревизионистов и экономистов, социалистическая интеллигенция с энтузиазмом приветствовала появление этой газеты, и вскоре на нее обрушилось такое количество статей и корреспонденций, что после нескольких ежемесячных номеров она стала выходить два раза в месяц. Финансовое положение газеты также изменилось к лучшему. Еще в марте 1901 года ситуация была столь плачевной, что редакторы Искры потребовали от Струве немалых дополнительных ассигнований на текущие расходы, угрожая в противном случае отказаться от участия в Современном обозрении[585] Однако, судя по всему, довольно скоро у Искры появились другие источники финансирования, в силу чего она обрела такую степень независимости, на которую даже не смели надеяться ее основатели.

Таким образом, частью из-за того, что Струве не мог вернуться в Германию, частью из-за того, что Искра перестала нуждаться в его помощи, соглашение от 30 января 1901 года оказалось мертворожденным. Проект Современного обозрения остался нереализованным, и, если не считать пары незначительных исключений, та же участь постигла прочие совместные проекты. Единственными конкретными результатами этого договора стали: публикация на страницах Искры двухчастной статьи Струве «Самодержавие и земство»[586]; публикация брошюры, содержавшей меморандум Витте под тем же названием с большим предисловием Струве[587]; а также появление в Заре статьи Яковлева-Богучарского[588].

В помещенной в Искре статье Струве писал о том, каким образом земства борются с режимом самодержавия, призывая рабочих и социал-демократов оказать им помощь. По мнению Струве, самодержавный режим будет опрокинут только в результате слаженных действий рабочих и земств.

Целью меморандума Витте была дискредитация своего противника — министра внутренних дел И. Л. Горемыкина. Витте оспаривал предложение Горемыкина о создании земств в западных провинциях империи (где их пока не было), аргументируя свою позицию тем, что в перспективе земства представляют собой смертельную опасность для самодержавия. Поэтому не только нельзя допустить образования новых земств, но необходимо разогнать те, которые существуют.

В предисловии к меморандуму Витте Струве, полностью согласившись с аргументами Витте, опроверг сделанные им выводы. В определенном смысле земства действительно представляют собой опасность для монархии, писал Струве, тем не менее они же защищают ее от еще большей опасности — от опасности революции. По его мнению, долсовременные интересы правительства заключаются в том, чтобы не только сохранить земства, но и расширить поле их деятельности. Сохранить принципы самодержавия было уже невозможно: структура страны достигла такого уровня сложности и динамизма, что бюрократические методы управления стали просто недейственны. Россия нуждалась в политической свободе, и единственным реальным вопросом был — каким образом она обретет эту свободу, иными словами — законным или насильственным путем.

«Если правительство пойдет но пути, указываемому г. Витте, и упразднит земство, то оно — без всякой непосредственной в том для себя надобности — отнимет у общества главнейшее поприще постепенного и легального совершенствования русских общественных и государственных порядков и перенесет центр тяжести общественной самодеятельности на почву нелегальную….Упразднение земства даст революционной пропаганде огромный козырь — мы говорим это вполне объективно, не испытывая никакого отвращения к тому, что обычно зовется революционной деятельностью, по и не восхищаясь и не увлекаясь именно этой формой борьбы за политический и общественный прогресс»[589].

Это обязательно случится, продолжал Струве, поскольку средним слоям российского общества, до поры до времени довольствующимся неполитическими формами выражения своих интересов, в случае разгона земств не останется ничего другого, как обратиться к политике. А эго прямой путь к революции, поскольку в самодержавной России любая политика приобретает революционный характер. В конечном итоге все это принесет монархии гораздо больший вред, чем мирная земская деятельность: «Сама по себе нелегальная либеральная партия как организация, состоящая из наиболее умеренных и наименее подвижных оппозиционных элементов, не может развивать ни особенно широкой, ни особенно интенсивной деятельности. Но при наличности такой деятельности со стороны других партий, в особенности партии социал-демократической, или рабочей, либеральная партия — даже не вступая в прямое соглашение с социал-демократами — может оказаться очень серьезным фактором…»[590]