Сценарии американского кино

Корреспонденты смеются. Лоунсом выходит из себя. Указывая пальцем прямо на мисс Кин, он почти кричит.

Лоунсом. Вы ведьма!.. Тощая ведьма!.. Это последнее интервью, которое вы получили у меня!..

Стучит кулаком по столу. Поднимается.

Лоунсом. Хватит вопросов! У вас и так много материала...

И, выходя, сердито бросает своей «свите».

Лоунсом. Пошли, нечего зря время тратить.

Еще один газетный заголовок:

«Руководители Пентагона приглашают Лоунсома на конференцию по вопросам психологической войны»

При вспышке лампочек фоторепортеров мы видим Лоунсома Родса на конференции в Пентагоне в окружении генералов и адмиралов.

Генерал. Что вы, мистер Родс, скажете, ознакомившись со стоящей перед нами проблемой?

Лоунсом. Если говорить о моральном духе населения... так вот... моему дяде Эбернати пришлось в свое время здорово повозиться с родайландской породой красных кур... Так вот, джентльмены!.. Должен сказать вам, что это самая подлая и зловредная птица на свете... Мы решили эту проблему таким путем...

Экран телевизора.

Выступает Уинчелл.

Уинчелл. Я знаю, что они стараются сохранить это в тайне, но зачем же Лоунсому Родсу нужно ехать к генералу Хейнсворту и совещаться с ним?.. Ох уж этот генерал и этот Лоунсом!..

Последние слова сенсационного сообщения Уинчелла заглушаются все нарастающей дробью барабана.

Поместье Хейнсворта.

Просмотровый зал. Здесь много народу. Обняв одной рукой Лоунсома, генерал смотрит на экран и слушает заснятое на кинопленку выступление сенатора Фуллера.

Среди присутствующих и сам сенатор. С ним организатор агитации за него в проходящей предвыборной кампании, два процветающего вида финансиста, которые поддерживают его кандидатуру на выборах. Здесь спокойный, ладно скроенный человек с трубкой в зубах. Это Джон Пурвис, газетный издатель из родного города сенатора Фуллера и его сторонник. Он с давних времен поддерживает сенатора. В задних рядах сидят их жены.

Развалившись в кресле, Лоунсом с нескрываемым злорадством слушает бездарное выступление сенатора.

Все возрастающее поклонение телезрителей разительно изменило не только его общественное положение, но и облик Лоунсома. Он стал богатым, влиятельным человеком. Его безудержно растущая самовлюбленность приобрела некоторую утонченность, типичную для представителей Мэдисон авеню. Перед нами человек, твердо уверенный, что с его мнением должны согласиться, что не существует вопроса, который он не мог бы разрешить.

Несмотря на стремление сохранить внешность деревенского парня, у него по-модному коротко подстрижены височки, на ногах — дорогие туфли. Его вполне можно принять за того, кем он и является сейчас, — за короля могущественной кучки избранных, позволяющего себе, как принято на сцене, некоторые деревенские вольности.

На экране сенатор Фуллер произносит речь. Он каждую минуту запинается, то и дело заглядывает в заранее написанную речь. Все это портит впечатление, больше того — раздражает.

Фуллер похож скорее на адвоката довольно толкового и рассудительного, даже добросовестного, несмотря на известную узость и ограниченность.

Сенатор (на экране). ...требует строжайшей проверки. Я не могу заставить себя поверить, что открытое разбазаривание богатств Америки... (Смотрит в текст.)

Бини, сидящий в зале возле сенатора, с наслаждением зевает.

Сенатор. ...внутри страны и за границей ведет к прочному миру и процветанию. (Заглядывает в текст и внимательно читает, затем поднимает головы и неуверенно произносит заключительную фразу.) Спасибо вам всем. Добрый вечер.

В зале наступает неловкая тишина.

Хейнсворт (кричит). Свет!

Зал освещается.

Фуллер (смущенно). Я знаю, это не то, что хотел бы услышать американский народ... но думаю, что я лучше знаю, что для него полезнее!

Хейнсворт. Мы тоже так думаем... Поэтому-то все собравшиеся здесь и хотят, чтобы вы стали будущим президентом Соединенных Штатов. Но ваша задача — заставить избирателей полюбить вас, заставить их слушать вас. Сенатор, я вынужден говорить начистоту... Ваши выступления по телевидению... как бы это сказать... это полный провал... Вы не согласны, Лоунсом?

Лоунсом. Валяйте дальше... Кстати, Бини, я просил тебя проверить кривую роста голосов избирателей во время выступления сенатора в передаче «Лицо в толпе».

Бини. Зверский рост!.. Прошу прощения... Четыре и две десятых!

Лоунсом (с видом превосходства). Жмите дальше, ребята... Я вам попозже скажу, что я думаю.

Хейнсворт. Мы должны считаться с этим!.. Политика вступила в новую эпоху — эпоху телевидения. Вместо длинных публичных дискуссий народу нужны короткие, ударные, боевые лозунги. На этом он выигрывает время. За свой доллар он хочет получить побольше шумихи и как можно больше суматохи в Вашингтоне. А для этого нужны сила и очарование!.. Да, и очарование!..

Все, обернувшись, смотрят на Фуллера. Тот улыбается, но его улыбка лишена всякого очарования.