Сценарии американского кино

Провожая глазами удаляющийся экипаж, стоит Генри под дождем. В заднем окошке экипажа он смутно видит лицо Кэтрин. Она обернулась к нему, и в маленьком, заливаемом дождем окошке видна ее рука, которой она машет до тех пор, пока экипаж не исчезает в тумане.

Сумерки. Городская площадь в Орсино.

Через ту же самую площадь, на которой мы впервые встретились с Генри после его возвращения из отпуска, идет он сейчас с чемоданом в руке и рюкзаком за плечами. Останавливается на минуту, поглаживает раненое колено, сгибает его. Затем поправляет рюкзак и двигается дальше.

Война изменила площадь...

Слышен отдаленный гул артиллерии. То и дело проезжают грузовые машины, проходят солдаты.

Генри идет той же дорогой, на которой мы его уже видели однажды... Вот он снова проходит мимо «Виллы Росса». Смотрит наверх. Там темно.

В одном из окон «Виллы Росса» он видит девушек, которые смотрят на далекие горы. Но они не обращают внимания на Генри.

Он останавливается около гаража для машин. Там всего одна машина и... ничего похожего на гараж... Подходит к вилле, где живут офицеры... Входит.

Кабинет майора Стампи.

Стены комнаты увешаны картами. Стол майора завален бумагами.

В дверях появляется Генри. Стампи поднимает глаза. У него напряженный и усталый вид.

Стампи. Здравствуйте!.. Как ваше здоровье?

Генри. Все в порядке, майор. Как обстоят дела?

Стампи. Вы и не поверите, как все плохо. Но будет еще хуже. (Хмурится.) Что слышно о ваших соотечественниках? Теперь, когда ваша страна вступила в войну, много ли мы увидим здесь американцев, кроме вас?

Генри. Десятимиллионная армия проходит обучение.

Стампи. Их всех направят на французский фронт. К нам сюда ни за что никого не пошлют. И нам придется встретиться с немцами один на один.

Генри. Вы думаете, их много?

Стампи (пожимает плечами). Пять — десять дивизий... кто знает?.. Но я полагаю, что мы-то довольно скоро узнаем это.

Генри. Боюсь, что немцы неплохие вояки.

Стампи (отрицательно качает головой). Не то чтоб у них были лучше солдаты, но у них лучше военная машина. Они создавали ее в течение многих лет — пушку за пушкой, в то время как мы, итальянцы, занимались цивилизацией. (Пожимая плечами.) Конечно, сейчас от цивилизации не очень много пользы. Но...

Ему явно не хочется продолжать разговор на эту тему.

Стампи. В городе осталась только одна санитарная машина. Другие я послал в Капоретто... Вы знаете Капоретто?

Генри. Да. Маленький славный городок с фонтаном на площади.

Стампи. Я сомневаюсь, сохранился ли там фонтан... Лучше идите и повидайте вашего друга Ринальди.

Генри. Как он?

Стампи. Могу вам сказать, что у него сифилис и он весь поглощен этим.

Дает почувствовать, что разговор окончен. Они отдают честь друг другу, и Генри выходит.

Комната, где живут Генри и Ринальди.

Открывается дверь. Входит Генри. Кроме отца Галли, который стоит у окна и смотрит на улицу, в комнате никого нет.

Хорошо слышен отдаленный гул артиллерийских залпов.

Генри. Хэлло, отец Галли!

Отец Галли (поворачиваясь). Фредерико!.. Рад вас видеть. Все ваши раны зажили?

Генри (снимает с себя снаряжение). Все зажили.

Отец Галли. Вы вернулись в плохую пору.

Генри. Да... Немного шумно.

Входит майор Ринальди. У него усталый вид, бледное лицо. Изменились и его манеры.

Ринальди (равнодушно). Хэлло, бэби!

Генри. Хэлло, Рини!

Ринальди. Как нога?

Генри. Работает.

Ринальди (со слабой улыбкой). Садитесь,

Генри садится. Ринальди ощупывает его ногу.

Ринальди. Восемьдесят процентов подвижности... это преступление — послать вас обратно. (Поднимается.) А теперь... расскажите мне все, кутенок.

Генри. Особенно нечего рассказывать... А как вы?

Ринальди. Как я? Выуживаю пули из кровавого месива. Ампутирую руки, ноги, части лица. Я становлюсь отличным хирургом... Мы отпразднуем мою гениальность. Мы напьемся, кутенок.

Генри. Я устал.

Ринальди (идет за бутылкой). Мы напьемся! Затем пойдем на свидание с громкоголосыми девочками. Тогда мы почувствуем себя прекрасно.

Приносит бутылку и два стакана.

Ринальди. Семь звездочек. Трофей из Сан-Габриэля. (К отцу Галли.) Рюмочку коньяку, отче?

Отец Галли. Нет, спасибо.

Ринальди. Апостол Павел сказал: вкусите вина ради пользы желудка.

Отец Галли. Да, я знаю.

Ринальди (со слабой улыбкой). Отец Галли знает. Но отец Галли лучше, чем апостол Павел. Апостол Павел любил бегать за бабенками и был не дурак выпить. Разве это не так, Фредерико?

Генри. После наступления темноты я никогда не обсуждаю поведение святых.

Ринальди. Так... значит, вы тоже перешли на сторону патера!.. И мне придется искушать его одному! Священнослужители всегда выигрывают! Все кончают тем, что преклоняют колена. Кроме несчастного Ринальди. Он остается верен дьяволу.

Подойдя к Ринальди, отец Галли ласково говорит, стараясь ободрить его.

Отец Галли. Нет, Ринальди! Ничего... Ничего.

Хмуро смотрит на него Ринальди. Генри хочет поднять у всех настроение, берет стакан.

Генри. За всех нас! (Пьет.)