Сценарии американского кино

Стампи (непреклонно). Я повторяю приказ дивизии: каждый доктор должен быть при своей армии.

Ринальди (отдавая честь). Слушаюсь, синьор! (Мрачно.) Приказы — замечательная вещь. Я не имею права оставить дивизию! Лучше... (его голос прерывается) оставить... (Делает жест в сторону раненых.)

Сурово смотрит на него Стампи. Молча отворачивается и уходит. Генри подходит к Ринальди.

Генри. Вы больны, Рини.

Ринальди (с горечью). Бросить раненых... умирающих!

Генри (берет его за руку). Пойдемте, Рини! Вы здесь не годитесь... У вас лихорадка.

Ринальди. Да, синьор!.. Они будут брошены, синьор, без всяких колебаний.

Генри видит отца Галли, который молится возле одной кровати. Идет к нему. Прерывает молитву патера.

Генри. Простите меня, отец!.. Через несколько часов немцы будут здесь. Поедемте с нами. В машине есть место.

Отец Галли. Я остаюсь здесь.

Генри. Они разнесут город, прежде чем войдут в него.

Отец Галли (спокойно). Умирающие нуждаются во мне.

Генри. А как же Абруцци? Каштановые рощи? Река?

Отец Галли. Может быть... Если на то будет воля божья.

Генри (помолчав). Вы, отец, принадлежите к числу людей, которых не забывают.

Отец Галли. Если будете когда-нибудь ловить рыбу, может быть, вспомните и обо мне... и одну форель поймаете за меня.

К ним присоединяется Ринальди. Обращаясь к отцу Галли, лихорадочно говорит.

Ринальди. Отец Галли! Мне приказано ехать. Но ваш приказ — от бога — лучше. Вы остаетесь. (Отдает честь.) Я отдаю честь вашему командующему, отец Галли!

Отец Галли. Его благословение пребудет с вами.

Генри (тихо, беря Ринальди за руку). Пойдемте, Рини.

Уходят. У двери Ринальди оборачивается и лихорадочными глазами смотрит на раненых, на отца Галли, одиноко стоящего среди них...

В кадре — одинокая неподвижная фигура патера среди раненых.

День. Грязное поле. Санитарная машина.

Кабина шофера. За рулем Генри. Рядом с ним Ринальди.

Угрюмый, оглядываясь по сторонам, ведет машину Генри. Ринальди с горечью, тихо, словно про себя, говорит.

Ринальди. Мы бежим... Патер остается. А Ринальди бежит... Он бежит.

С раздражением смотрит на него Генри, но, увидев, что Ринальди в полузабытье, с участием наклоняется к нему...

Панорама сельской местности.

На огромном пространстве буквально кишат, сталкиваясь, торопясь, застревая в грязи, машины и повозки с артиллерией, военным снаряжением, с боеприпасами, идут войска, гражданское население, едут подводы с разным имуществом, гонят скот.

Это отступление. Мы его видим сначала с одной стороны, затем сзади, потом с другой стороны и, наконец, спереди.

В этом месиве из людей, машин и подвод — и санитарный транспорт. Многие автомашины, в том числе и машина Генри, конные повозки и грузовики переполнены женщинами, детьми и стариками. Есть маленькие дети, которые держат на руках еще более маленьких — грудных детей.

Часть санитарных машин забита запакованными корзинами и госпитальным оборудованием. На корзинах ясно виден Красный Крест. На некоторых в унылых позах сидят подобранные пассажиры.

Несколько машин застряло в грязи. Их стараются вытащить.

Среди пешеходов видны больничные каталки. На них везут раненых.

...Вместе с армией уходит и население района. И хотя уходят все, уходят люди всех классов, большинство здесь, в этом разворошенном муравейнике, все же составляют крестьяне и простой городской люд.

Многие идут босыми. У других на ногах неудобная обувь на высоких каблуках. Некоторые несут ботинки в руках. Многие сгибаются под тяжестью узлов, корзин, чемоданов. Все в грязи, вымокшие, измученные, в рваной одежде.

...Среди людей и машин бродят отбившиеся от хозяев животные.

Идет дождь. Но зонтики — только у счастливцев.

Кругом безмолвные свидетели этого панического бегства — брошенные машины возле дороги; в грязи валяются солдатские сумки, предметы домашнего обихода, часто нелепые и ненужные. Одни, по-видимому, взяты потому, что были дороги чьему-то сердцу, были когда-то семейными реликвиями... Другие схвачены второпях, как первые попавшиеся на глаза вещи. Вот чья-то гладильная доска, клетка с птицами, большой стеклянный ящик со статуэткой китайского мандарина и тут же кухонные горшки, музыкальные инструменты и глиняные кувшины для воды. Несколько картин в рамах: мадонна с младенцем, Христос, римский папа... Портреты родственников и предков, несколько деревянных костылей, причудливая дамская шляпка, корзины с цыплятами, зонты... зонтики...

Потерявшиеся дети плачут и бродят в поисках пропавших родителей... Визжат свиньи, лают собаки.

Какая-то женщина несет на плече ребенка в корзине. Другая поддерживает старика. Бредут несколько инвалидов. Их сопровождают не то родственники, не то просто добрые люди. Мальчик тянет на поводке собаку, но у него больше нет сил и самому-то идти...

На грузовиках диваны, швейные машины, чьи-то огромные портреты, развевающиеся по ветру оконные шторы, печка, старенькое пианино, большие кухонные котлы...