Кейн. Двигаю ушами. (
Снова двигает ушами. Сьюзен начинает улыбаться.
Кейн. Вот так, хорошо!
Сьюзен весело улыбается... затем начинает хохотать.
Вечер.
Комната Сьюзен.
Тень утки на стене.
Камера отъезжает, и мы видим, что это Кейн пальцами делает на стене тень. Он в рубашке, пиджак его висит на стуле.
Сьюзен (
Кейн. Нет... Но вы почти угадали.
Сьюзен. Петух?
Кейн. Теперь вы уже дальше от истины. Это утка!
Сьюзен. Утка?.. Вы профессиональный фокусник?
Кейн. Нет. Я уже говорил вам. Меня зовут Кейн — Чарлз Фостер Кейн.
Сьюзен. Знаю... Чарлз Фостер Кейн. Ух... Я совершенная невежда, и, мне кажется, вы этим пользуетесь...
Кейн. Вы на самом деле не знаете, кто я?
Сьюзен. Не знаю... То есть ручаюсь, что ваше имя я слышала миллион раз... только знаете, как это бывает...
Кейн. Но я вам нравлюсь, правда? Хотя вы и не знаете, кто я?
Сьюзен. Вы — замечательный! Я не могу даже выразить, как я счастлива, что вы здесь, — у меня так мало знакомых... (
Кейн. А у меня их слишком много. Очевидно, мы оба одиноки. (
Сьюзен. Я вовсе не налетала на вас... и держу пари, что у вас это не единственный праздничный костюм. У вас, наверное, куча костюмов.
Кейн. Шучу... (
Пораженная Сьюзен смотрит на него.
Кейн. Видите ли, моя мать также умерла... Уже давно. Ее вещи были отправлены на склад в Западном Манхеттене... в то время мне было их некуда деть. Впрочем, так же как и сейчас... Но, несмотря на это, я послал за ними... И вот сегодня вечером я решил предпринять это до некоторой степени сентиментальное путешествие... и теперь...
Не закончив фразы, Кейн смотрит на Сьюзен. В комнате воцаряется молчание.
Кейн. Кто я?.. Давайте разберемся. Чарлз Фостер Кейн родился в Нью-Салеме, в Колорадо, в тысяча восемьсот шестьдесят...
На слове «шестьдесят» останавливается в замешательстве.
Кейн. Я издаю газеты... Ну а о себе что вы скажете?
Сьюзен. О себе?
Кейн. Сколько, вы сказали, вам лет?
Сьюзен (
Кейн. А я и не думал, что вы говорили... Если бы вы сказали, я не спрашивал бы вас опять, потому что я бы это запомнил. Итак, сколько же вам лет?
Сьюзен. Совсем старушка! В августе мне исполнится двадцать два года.
Кейн. Солидный возраст... Чем вы занимаетесь?
Сьюзен. Работаю у Сэлигмэна.
Кейн. И вы хотите заниматься именно этим?
Сьюзен. Нет... Я хотела быть певицей... Собственно, не я хочу, а мама хотела, чтобы я стала певицей.
Кейн. Ну и как же обстоят дела с пением? Вы не выступаете?
Сьюзен. О нет! Ничего даже похожего! Мама всегда думала... она много говорила о Гранд Опера... Только подумайте... Во всяком случае, мой голос не годится для этого. Он просто... но вы же знаете, как матери всегда...
Кейн. Да...
Сьюзен. Сказать по правде, я немного пою.
Кейн. Не споете ли вы для меня?
Сьюзен. О, вам не понравится мое пение.
Кейн. Нет, почему же?.. Понравится!.. Знаю, что понравится! Поэтому и прошу вас.
Сьюзен. Но я...
Кейн. Пожалуйста, не сваливайте на зубную боль.
Сьюзен. О нет, она прошла.
Кейн. Тогда нет никаких отговорок... Пожалуйста, спойте!
Слегка жеманясь, Сьюзен подходит к пианино и поет простую песенку. Поет она довольно мелодично. У нее небольшой необработанный, но приятный голосок. Кейн слушает... Он растроган... Он доволен всем миром.
Смена кадров.
Заголовок в газете «Инквайрер»:
«Капиталист Роджерс поддерживает демократического кандидата»
Новый заголовок в другом номере «Инквайрера»:
«Капиталист Роджерс поддерживает республиканского кандидата»
Еще один номер «Инквайрера». Последняя страница. Карикатура на четыре колонки. На ней изображен капиталист Роджерс в арестантском костюме, в каждой руке он держит на веревочке по маленькой марионетке. Под фигурками подписи: под одной — «Демократический кандидат», под другой — «Республиканский кандидат».
Камера панорамирует от номера газеты к плакату с текстом:
«Жители Нью-Йорка, посадите этого человека в тюрьму»
Крупная подпись:
«Чарлз Форстер Кейн»
Между заголовком и подписью Кейна на плакате малоинтересный текст о влиянии отдельных капиталистов на выборы.
1910 год.
Мэдисон Сквер Гарден.
Последний вечер накануне выборов. Эмили с сыном сидит в ложе. У Эмили измученный вид, хотя она и старается улыбаться.
Сыну уже девять с половиной лет. Мальчик возбужден, полон страстного нетерпения, глаза у него горят. Кейн на трибуне заканчивает свою предвыборную речь.